Я почти сказала ему «да» – уж очень убедительным, очень надежным выглядел Джордж этой ночью. Но охватившее меня нетерпение было настолько велико, что обгоняло мои мысли, мешало спокойно думать.
– Нет, – ответила я. – Пожалуй, я лучше пойду поищу остальных. Расскажу им, что со мной случилось. И посмотрю, не случилось ли чего-нибудь с ними.
– Да ничего с ними не случилось, – заверил меня Джордж, но уговаривать меня не стал, лишь добавил, направляясь к входу в партер: – Мы же крепкая команда, даже Киппс. Между прочим, увидев знаменитые очки Квилла, любой призрак убежит от него, вопя от страха.
Джордж исчез в коридоре, двинулась следом за ним и я. Мой путь лежал к лестнице. Разговор с Джорджем вернул мне уверенность в себе, и хотя сердце все еще продолжало гулко биться, я смело поднялась на второй этаж и пошла на балкон бельэтажа.
До вмешательства Джорджа между мной и призраком существовала парапсихологическая связь. Поддавшись чарам призрачной Красавицы, я открыла перед ней свое сознание. Дала твари прочитать свои мысли. Позволила ей узнать о том, что меня тревожит.
Теперь эта гадина знала, о ком я беспокоюсь больше всего на свете.
Я вспомнила прощальный злобный взгляд, который призрачная Красавица бросила на меня, стоя в глубокой тени.
И сейчас неожиданно поняла, что эта тварь собирается делать дальше.
Пустое фойе нижнего яруса было тускло освещено настенными электрическими бра.
Когда я в последний раз видела Локвуда, он сказал мне, что будет вести поиски наверху – на балконах обоих ярусов и в ложах. Значит, он должен быть где-то неподалеку… Но здесь, наверху, было столько пересекающихся уровней, так много лестниц и коридоров… Я решила, что начну с самого верха и буду постепенно спускаться вниз.
«Ей нужна жертва… желательно с душевной травмой», – вспомнились мне слова Джорджа.
Подойдя к очередной лестнице, я увидела спускавшуюся мне навстречу Холли.
– Где Локвуд? – спросила она.
– Что? – остановилась я. – А я тебя хотела спросить, где он.
– Локвуд сказал тебе, куда он идет?
– Когда?
– Да когда только что разговаривал с тобой.
– Я не разговаривала с ним только что, – ответила я. – Я его вообще уже сто лет не видела, Хол.
Что-то дрогнуло в лице Холли, и она просмотрела на меня своими темными, расширившимися от страха глазами.
– Но… ты же была с ним на балконе бельэтажа всего пару минут назад. Вы были там… вместе. Я была уверена, что это ты, – дрогнувшим голосом сказала она. – Потом ты ему помахала, и он пошел вслед за тобой к двери.
– Не за мной он пошел, Холли. Не за мной.
Мы уставились друг на друга. Затем я выхватила рапиру. Холли сделала то же самое. В следующую секунду мы уже бежали. И пинком распахнули дверь, ведущую на балкон.
– Когда это было? – коротко спросила я. – Как давно?
– Всего минуту назад или две… Я была в верхних ложах и оттуда видела вас внизу…
– Да, только это была не я, понимаешь? Почему ты решила, что это я? Она что, была похожа на меня, черт побери?! Чем? Лицом? Одеждой?
– Н-нет, лица я не рассмотрела… Она показалась мне темноволосой… А может быть, это просто была тень.
– Ну ты даешь, Холли! – И я от души выругалась.
– Но знаешь, как она стояла, жестикулировала… Это было очень похоже на тебя.
Еще бы, ведь эта тварь, как ни крути, при жизни была актрисой. Продолжая разговаривать, мы оказались на крутых ступенях нижнего яруса, и нас вновь окружила, обволокла звенящая тишина зрительного зала. Под нами на перилах балкона поблескивали отражения тускло горящих ламп. Из теней змеями свисали веревки трапеций, впереди, за центральным проходом партера, виднелась сцена. Мы с Холли осмотрелись по сторонам, пробежались взглядом по бесконечным рядам кресел, выискивая знакомую фигуру Локвуда, но ничего не увидели.
– Он мог выйти из зала через боковую дверь, – сказала Холли, указывая рукой. – И уйти по другой лестнице. Этот театр – настоящий лабиринт, черт ногу сломит.
Я не ответила. Во мне нарастал черный страх, поднимаясь изнутри словно нефть, которую качают из скважины.
«Он уйдет во тьму».
Я до боли стиснула зубы, стараясь подавить охватившую меня панику. Холли была права. Этот театр – настоящий чертов лабиринт. Локвуд мог находиться сейчас где угодно.
Где угодно ли? Хотя призрачная тварь появлялась в разных точках театра, конечная цель у нее всегда оставалась неизменной – ей необходимо было заманить свою жертву на сцену.
Чарли Бадда спасли, когда он направлялся по коридору, ведущему на сцену.
Сида Моррисона не спасли – он умер прямо на сцене, в кулисах.
И меня она тоже звала на сцену. А почему бы и нет? Ведь сама Красавица тоже умерла на этой сцене.
Я подбежала к перилам балкона и с высоты посмотрела вниз.
Вначале я никого не увидела, а потом…
Нужно отдать должное Безжалостной Красавице – из нашей сегодняшней тактики она извлекла максимум пользы. Терпеливо дожидалась, пока мы разойдемся по закоулкам театра, а затем, наметив жертву, начинала свое представление. Вот и сейчас мы были рассеяны по разным местам и практически беспомощны: Холли и я – на верхних ярусах, Джордж – в подвале под сценой, Киппс… Киппс вообще неизвестно где, а Локвуд…
Вот же он, Локвуд. Идет не спеша по центральному проходу, но в его движениях чувствуется что-то механическое, угловатое, как у заводной игрушки. А затем, как мне показалось, я увидела темное облачко, плывущее прямо перед Локвудом и ведущее его за собой.
Я окликнула Локвуда по имени. Потом закричала. Стоявшая рядом со мной Холли подхватила мой крик. Увы. Если в зале отлично было слышно любое слово, сказанное со сцены, то все звуки, произнесенные здесь, моментально гасли. В этом театре была отличная акустика для представлений. И никудышная – с точки зрения охоты за призраками. Короче говоря, Локвуд на наш крик даже головы не повернул, а вот плывущая перед ним тень, похоже, услышала и прибавила ходу, чтобы как можно быстрее привести свою жертву на сцену.
– Быстрее, Люси! – потянула меня за рукав Холли. Понятное дело, она моментально сделала те же выводы, что и я. – Нам нужно попасть вниз!
– Да… – Не успев произнести это короткое словечко, я уже знала, что нам не успеть. Слишком много лестниц, слишком много дверей, слишком много коридоров нужно преодолеть, чтобы спуститься в партер. Времени на это не хватит. – Нет, ты иди, – сказала я. – Беги со всех ног.
– А ты?
– Беги, Холли!
И она моментально исчезла, оставив после себя лишь легкий аромат духов. Молодец, Холли, отличный агент, который никогда не спорит, когда ему приказывают. Впрочем, узнай она о том, что я задумала, может, и вступила бы со мной в спор.
А я? Я сама себя не узнавала.
Я отключила свое сознание, которое усиленно предлагало мне скрыться, присев за ближайшим креслом,
