– Я верну вас в график, – пообещала Снегирёва. – Пока через сутки, чаще, к сожалению, невозможно. Но как только завершится аврал, мы продолжим ежедневные сеансы терапии.
– Хорошая новость! – улыбнулся полковник, направляясь к биорегенератору. – Я готов!
Два часа в биорегенераторе прошли отлично, не сказать, что он полностью выспался, но с ложа Брилёв вставал в превосходном настроении. В теле ощущалась легкость, в голове – свежесть, даже кровь по венам бежала как-то свободнее, что ли. Пожалуй, так сильно затягивать с возобновлением лечения было неправильно. Больше он подобной ошибки не допустит. Аврал авралом, их еще полно будет, и каждый раз стоять в очереди – здоровья не хватит. Он давно уже не молодой человек, здоровье у него одно, другого нет, в случае потери взять неоткуда.
* * *Сто восьмой день после катастрофы, радиоактивные пустоши,
410 километров до складов Росрезерва,
11.00, время московское
Облаченный в старый скафандр МЧС Овечкин сидел в своем углу в кузове вездехода и уныло смотрел в иллюминатор на бесконечно плывущий за бронестеклом бескрайний океан радиоактивной пыли, погруженный в столь же бесконечную ядерную ночь. Его все-таки выпнули в эту долбаную экспедицию, чтоб этим военным всем сдохнуть! Он из кожи вон лез, стараясь выстроить им их долбаный ангар, а они даже не дали ему нормальный скафандр высшей степени защиты! Отправили, как обычно, одетым в старье, которое годится только для того, чтобы умирать от облучения! Антон тихо и печально вздохнул. Вообще, он сразу понимал, что этой поездки не избежать, и внутренне готовился к этому. Но надежда, как известно, умирает последней. Ему любой ценой нужно привезти из Росрезерва строительные материалы для второй половины ангара Овечкина, а лучше еще больше, чтобы закрыть весь каньон вплоть до выезда. Если он сделает это, то сможет доказать Порфирьеву необходимость своего нахождения в Центре на внешнем строительстве. После того как под его руководством рабочие бригады грамотно провели заливку крыши Миронова водой, из-под потолка перестал сыпаться грунт, лишь при сильных подземных толчках еще пылит иногда. Но потом, когда оттуда вытрясет всю пыль, все вообще будет идеально. Порфирьев это оценил и открыто похвалил Антона в присутствии целой смены. Теперь уже ясно, что шансы отбрыкаться от экспедиций есть, нужно только достать стройматериалы. Их несложно раздобыть в Росрезерве, как было сделано в прошлый раз, но есть одна проблема.
В «Подземстрое» стремительно истощаются биофермы, и все ждут от экспедиции поставок продовольствия, немедленно и как можно больше. То есть в Росрезерве никто не будет в этот раз брать стройматериалы. Только продукты. А это значит, что данная экспедиция для Овечкина не последняя. Это обстоятельство удручало его чуть ли не до тоскливого воя. Он снова должен рисковать жизнью и своим и так подорванным здоровьем, хотя никакого смысла в этом нет! Он Инженер, уникальный специалист, его должны беречь! Сколько раз повторять?!!
Единственное, что немного утешало, это указ Брилёва, выпущенный накануне отъезда экспедиции. Военная хунта объявляет сбор информации о местах нахождения любых объектов, раскопки которых могут принести реальную пользу. Бункер испытывает катастрофическую нехватку всего, иначе не скажешь. Особенно в глаза бросается скудность имеющейся у людей одежды, заметно износившейся за прошедшие месяцы. Но главная проблема гораздо более серьезна: у нас не хватает запчастей к высокотехнологичным узлам и агрегатам биоферм, очень мало строительного и прочего монтажного инструмента и жесточайшая нехватка стройматериалов. И не за горами истощение запаса медицинской химии, без которой функционирование биорегенераторов невозможно. Поэтому все, кто помнит и может указать на карте местоположение какого-нибудь серьезного промышленного склада, завода, фабрики, оптовой базы и так далее, должны предоставить администрации эти данные.
Данные будут проверены методом сличения информации из разных источников и перекрестным опросом свидетелей. По координатам, вызывающим доверие, будут отправлены экспедиции ЭК, которые проведут раскопки. Если в ходе раскопок удастся обнаружить и доставить в бункер какие-либо ценности, люди, чья информация способствовала этому, получат процент от их стоимости. Конкретных цифр никто не называл, но и так ясно, что предложение людей заинтересует. В этом чертовом подземном бункере ни хрена нет, и никто не откажется ни от чего, даже если это будет какая-то малость.
Указ вызвал фурор, по-другому не скажешь. Все, независимо от должности, категории и места проживания, бросились постить сообщения о важных местах. Люди Миронова даже выложили в сеть интерактивную карту Нижнего Новгорода и ближайших к «Подземстрою-1» окрестностей в радиусе ста километров. Судя по невысокому качеству карты, они сделали ее самостоятельно, собрав из кусков навигационных систем пущенного на запчасти транспорта. Но для начала хватит и этого, тем более что пока ничего стоящего обитатели бункера не сообщили. Почти все их посты сообщают либо о магазинах и торговых центрах, либо о складах оптовой торговли. Все это было наземными сооружениями и еще в первые трое суток войны превратилось в одну большую свалку раздробленного строительного мусора. Равномерно рассеянного по поверхности планеты! Ценность могут представлять только объекты, имевшие подземные склады или торговые площади, но пока неясно, поступила такая информация от кого-нибудь или нет. К моменту возвращения экспедиции мегамозги Миронова проанализируют весь хаотичный поток данных, и станет более-менее понятно, а пока Антону ничего не остается, как бесцельно рисковать жизнью и надеяться на лучшее.
Потому что никто не гарантирует, что серьезная информация появится. Среди населения бункера основную массу составляли владельцы дач и загородных домов, приехавшие туда на выходные. Поэтому и детей в «Подземстрое» с самого начала оказалось мало – многие родители с детьми готовились к школе, и ядерная бомбардировка застала их в городских центрах и магазинах. Те же, кому все-таки повезло добраться до бункера, почти все являлись жителями Нижнего и его окрестностей, выбравшимися отдохнуть на выходных в своих загородных владениях, либо непосредственно владельцами номеров «Подземстроя». Первые в той или иной степени знали географию Нижнего, но слабо ориентировались в ближайших окрестностях. Вторые вообще ничего не знали ни о том, ни о другом, потому что являлись москвичами или вовсе жителями других городов. Поэтому совершенно непонятно, обнаружится ли ценная информация и насколько достоверной она будет.
Как бы вообще не пришлось помимо Росрезерва ездить по фейковым координатам и копаться в радиоактивной свалке впустую! Очень похоже
