Я показал на телефон и беззвучно произнес: «Бывшая».
— Саша, я так рада что мы с тобой наконец-то выбрались в этот ресторан! — моментально сориентировавшись и даже подавшись вперед, к трубке, буквально пропела Мезенцева. — Но, милый, сколько можно говорить по телефону? Я скучаю. А еще я хочу шампанского! И ананас!
Сдается мне, что Светка хорошо все расслышала и сделала определенные выводы, потому что почти сразу после реплики Евгении связь с ней разорвалась.
— Психанула? — понимающе кивнула Мезенцева. — Бывает. Но, вообще, это и к лучшему.
— Ты еще скажи, что разбитого не склеишь, — с невеселой иронией поддержал ее я. — Или что подобное с корнем надо из сердца вырывать.
Хорошего настроения как не бывало. На душе отчего-то стало пакостно, будто я только что подлость сделал. Блин, ну вот что Светка за человек такой, вечно умудряется в каждую кастрюлю плюнуть. Все же давным-давно закончилось, чего ей от меня еще надо?
— Не скажу. — Женька посмотрела на свою опустевшую кружку, а после ухватила мою, в которой еще что-то осталось. — Я не девочка-припевочка, глянцевые журналы не читаю и сериалы не смотрю, потому в высоких чувствах не разбираюсь. Зато точно знаю, что все равно ничего у вас не получится. И дело не в том, что… Как ты там сказал? «Разбитого не склеить»? Так вот, не поэтому.
— А почему?
— Саш, ты больше не человек, — почти равнодушно ответила Мезенцева и отпила морса. — Хотя нет, не так. Ты человек, но не такой, как все.
— Избранный? — не удержался я от шутки.
— Ты ведьмак, — без тени раздражения произнесла девушка. — У тебя теперь свой путь, и места каким-то другим людям рядом с тобой больше нет. Имеется в виду, людям, которые живут обычной жизнью. Ходят на работу, копят на отпуск, воспитывают детей. Они могут быть твоими приятелями, с которыми можно выпить, или приятельницами, с которыми можно перепихнуться, но не более того. Близко к себе ты никого больше не подпустишь. И чем дальше, тем больше ты будешь отдаляться от тех, кто существует в мире Дня. Такова жизнь. Прими это как данность.
Не скажу, что ее слова меня удивили. Мне подобные мысли приходили в голову, только вот я их из нее гнал. Но факт есть факт — даже с Дарой мне теперь было общаться проще, чем с коллегами по работе. Ну да, за эту неделю я создал себе иллюзию того, что банк для меня по-прежнему дом родной, и только там я на своем месте.
Только это был самообман. Я сам себе это внушал, чтобы не думать о том, что скоро все может измениться. И если бы не прямолинейная Мезенцева, то, может, я в эту иллюзию сколько-то времени еще верил.
— Если тебя это успокоит, то нам не лучше, чем тебе, — продолжала препарировать меня Евгения. — А Кольке так даже и хуже. У него с ведьмой любовь. Мучаются оба, а сделать ничего нельзя. У нее ковен, у него служба. И в любой момент может выйти так, что одному придется убить другого. Один раз до такого чуть не дошло уже, прошлой зимой, прямо перед Новым Годом. Его Людку здорово тогда подставили, через нее пытались к Нифонтову подобраться. Правда, фиг чего вышло, но факт есть факт.
— Жесть, — проникся я. — А ты? У тебя по той же причине личной жизни нет?
— Будем считать, что уколол, — Мезенцева улыбнулась, на ее щеках обозначились ну очень пикантные ямочки. Всегда от таких млел. — Нет, не по этой причине. Просто не складывается как-то. Бывает и такое. Хотя так даже лучше. Голова посторонними мыслями не занята, все время работе отдать можно. И, Саш, давай без этих подкатов, типа: «Встретились два одиночества». Ты ведьмак, я сотрудница отдела 15-К, так что даже не начинай. Да и потом… Скажу честно — не в моем ты вкусе. Ну вот извини.
— Да у меня и в мыслях не было, — опешил я.
Причем не соврал. Я и правда не рассматривал ее в качестве возможной мишени для метания стрел Амура. Не до того мне было. Наши с Женей встречи обычно сопровождались некими происшествиями и событиями, которые напрочь убивали романтический настрой.
Хотя она, конечно, хорошенькая. Не отнять.
— Светлана твоя еще не перегорела, — с какой-то даже печалью сообщила мне Женька. — Я женщина, я вижу. Нет, там не любовь, там скорее грусть по нереализованным планам, которые она для вас двоих наметила. Мужчину женщине забыть легко, а вот свои мечты, в которых он участвует, куда сложнее. Особенно если натура цельная, а твоя бывшая из таких. Оно тихонько тлело внутри, как угли, ее не беспокоило, а тут тебя черти принесли, вот и полыхнуло по новой. Да еще, похоже, у нее и отношений ни с кем нет. Зря, кстати. Клин клином — это самое надежное в таких случаях.
Я только головой покрутил, переваривая услышанное.
— Саш, у нее корни волос не прокрашены, — как-то даже с жалостью произнесла Мезенцева. — И еще куча других признаков, которые ты не заметишь, но я увидела. Нет у нее никого. Но и ты не суйся, ясно? Только хуже будет. Причем ей достанется куда больше, чем тебе.
— Даже в мыслях не было, — сказал я. — Да и как? У нее мама ведьма. Кстати, именно она, зараза такая, все нам и порушила.
— Иди ты! — Женька уставилась на меня. — Прямо ведьма? Не в смысле: «чтоб ты сдохла, ведьма», а натуральная?
— Натуральней не бывает, — хмыкнул я. — Сам недавно узнал. Так что не волнуйся и не ревнуй. Твоим буду, никуда не денусь.
— Договаривались ведь, — укоризненно посмотрела на меня Мезенцева.
— Про шутки договора не было, — заявил я. — Что Колька сказал?
— Какой Колька? — захлопала ресницами Евгения. — Ты о чем?
— Ты же ему звонить ходила. Ну не совсем же я идиот, правда? Два и два сложить могу.
— Да прямо уж так и не идиот? — Мезенцева поняла, что палка потихоньку перегибается и выставила перед собой ладони. — Ладно-ладно, глупая шутка. Но я женщина, мне простительно.
Я ничего
