— Нигде не учатся, — немного опешил призрак. — Нет у нас детей. Сначала для себя с женой жили, потом бизнес поднимали, а потом… Как-то не сложилось.
Неожиданно.
— Мы детдом один с Аллой курировали, — сказал Семен Маркович. — Если хочешь, сам зайди, посмотри. Она туда каждую неделю ездила, вещи отвозила, технику разную. Помогали толковым ребятам в хорошие институты поступать, оплачивали их обучение.
И ведь, похоже, не врет. Причем эта уверенность, она у меня изнутри идет, я словно чую правдивость его слов.
— Слушай, я не прошу тебя ехать к нам на дачу, — голос толстяка окреп, он больше не пищал, как днем. — И друга твоего уговаривать не надо, чтобы он Алле помог.
— Ну это и не получится, — хмыкнул я. — Как говорил классик — это утопия. Витод упертый до невозможности, и от инструкции ни на шаг не отступит, даже в том случае, если наш предправ на пару с Набиуллиной вокруг него танцы с бубнами устроят.
— Просто позвони моей жене и скажи: «Ключ от ячейки на даче, в нижнем сейфе». — Семен Маркович спрыгнул со стула и завис в воздухе. — Это все, о чем я тебя прошу. Один звонок, Саша!
— Неубедительно, — произнес я, отправляя документы на печать. — Это нужно тебе, но совершенно ни к чему мне.
— Мне нечем тебя промотивировать, — печально произнес призрак. — Просто нечем. Я все понимаю, тебе нужен стимул, а лучший стимул — это деньги. Ну вот — нет у меня их. И захоронки никакой нет, которую я тебе мог бы сдать. И номерного счета в Швейцарии не имеется. Все что есть — завод да счета в паре российских банков, до которых ты все равно не доберешься.
Врет наверняка. Не может быть, что у такого Семена Марковича где-то да не была припрятана толстая пачка наличных денег. Никогда в такое не поверю.
— Надоел ты мне, — я просмотрел распечатавшийся документ, пробил его дыроколом и вложил в «короновскую» папку. — Как комар — жужжишь, жужжишь. Может, мне тебя все-таки того?
— Хочешь, я на колени встану? — тихо проговорил призрак. — В жизни такого не делал, но если надо…
Это был уже перебор, уж больно гадко у меня внутри стало.
В конце концов — это только звонок.
— Не надо, — остановил призрака, который начал оседать на пол, я. — Хорошо, уговорил.
— Даю слово — после ты меня не увидишь, — затараторил Семен Маркович. — Даже так — если хочешь, то сделаешь то, что собирался. Ну чтобы меня не стало. Так оно даже, может, и лучше будет. Похороны свои я видел, об Алле позаботился, вот и выходит, что все дела завершены. Только удостоверюсь, что она документы забрала, и тогда меня можно, как ты говоришь, «того».
— Видно будет, — поморщился я. — Погоди, я думаю.
Со своего телефона звонить нельзя, мой номер мигом определится, и добрый человек из прокуратуры мигом срисует, кто я есть. Впрочем, дело даже не в симке, по биллингу и аппарат пробить можно.
Вот раньше хорошо было, везде автоматы висели. Купил карточку, позвонил — и концы в воду. В годы моего детства мы так контрольные в школе срывали, сообщали о заложенной бомбе. Ни разу не попалились.
А теперь поди их, поищи.
Размышляя над тем, как бы мне половчее выполнить обещанное, я закрыл кабинет и направился к выходу из банка. Собственно, народ весь уже разбежался, в офисе осталась только охрана, да еще пяток таких же как я ушибленных головой сотрудников, которым особо спешить некуда.
И Силуянов. Он стоял у выхода и нехорошо улыбался, глядя на меня. Уж не знаю, что послужило причиной для этой улыбки, но настроение у меня совсем испортилось.
А если он у нас в кабинете жучок установил и сейчас весь мой разговор слышал? Ну, понятно, что только ту часть, что от меня исходила, но тем не менее?
Блин, как я об этом не подумал?
Понятно, что к делу это не подошьешь, но все равно хорошего немного. В принципе, с подобным материалом можно выйти на ту же Чиненкову, которая заведует кадрами, в нужном ключе прокомментировать — и все, я ухожу на улицу, причем без малейших споров, чтобы «волчий билет» не получить. Любому ясно, что нормальные люди сами с собой подобные диалоги не ведут.
Твою-то мать…
В печали я дотопал до Гоголевского, где совершенно неожиданно решил для себя проблему звонка.
На той самой скамейке, где месяц с гаком назад преставился Захар Петрович, вольготно разместились три бомжа. Нет-нет, не хрестоматийных, без «челночных» сумок, груды разномастной одежды и убийственного запаха. Таких у нас не осталось, извели их под корень, по крайней мере в центре. Это были вполне себе приличные бомжи, более-менее цивилизованные. Они даже водку пили из бутылки, замотанной в бумажный пакет.
Но привычки у них остались старые, то есть они поглядывали по сторонам, прикидывая нельзя ли чего-нибудь свистнуть или подобрать, громко смеялись и умело сквернословили. Ну и надрались они тоже уже изрядно, что мне было на руку.
— Стольник заработать хотите? — без прелюдий спросил я у них.
— Что надо? — полюбопытствовал тот, что сидел в центре, с кудлатой бородой и похожий на цыгана.
— Телефон нужен, позвонить, — ответил я и показал ему сторублевую бумажку. — Свой на работе забыл, а телка ждет. Не позвоню — будет ее сегодня кто-то другой огуливать.
— Резон, — согласился бомж. — Витек, ты трубки из сегодняшнего улова еще не скинул?
— Не, — прохрипел его сосед слева, покопался в весьма приличной кожаной сумке, стоящей рядом с ним, и выволок оттуда сразу пяток аппаратов, причем пара из них представляла собой вполне новые, не сказать престижные, модели. — Из парочки даже «симки» еще не вынул.
— Плохо, — пожурил его бородатый. — Палево!
— Хошь звони, хошь купи, — отмахнувшись от своего лидера, радушно предложил мне Витек. — Вот эти по два «косаря», а вот эти — по пять. Потому как эти трендовые, брат. Все работают, все проверены.
— Спасибо, мне только звякнуть, — отказался я, протянул
