— Не знаю, что с тобой случилось, — сказала Лиля медленно, — но, кажется, ты чем-то обеспокоена. Могу тебе сказать одно: за это время я поняла… Мы все несем ответственность за свои поступки. Крайне банальная фраза, но она правдива. Жаль, я это поздно поняла. Расплачиваться придется.
— Знаю. И я готова.
Правда готова, во всяком случае, почти сумела себя в этом убедить.
С Лилей мы расстались спустя часа два. Не стали обмениваться телефонами, лишь пожелали удачи. У меня сложилось впечатление, что новая знакомая постарается как можно скорее забыть о нашей случайной встрече. Я заставила ее разбередить старые раны. Одни из самых болезненных, связанных с первой любовью.
До Ирен добралась на метро, больше не пытаясь заблудиться или упасть в обморок. О встрече с Лилей не рассказала, а просто упала на диван и уснула. До утра. Организм махнул на все рукой и сказал, что собирается отдохнуть. Так что я не слышала, как Ирен куда-то выходила, как вернулся Берт. Пару раз вставала в туалет в полусне и опять засыпала.
Так же прошли два дня. Я словно провалилась в туман, полный отупения и лени. Спала, ела, болтала с Ирен, смотрела тупые сериалы и опять спала. Узнала, что в Москву прилетел Богдан, но новость прошла мимо сознания, лишь мельком уколов. Тем более Ирен заверила, что обо мне ее брат не узнает.
Утром, в день «X», я едва не потеряла самообладание. Когда умывалась и глянула на себя в зеркало. Бледная, с кругами под глазами и перепуганным взглядом.
Что я собираюсь делать?!
Вцепилась пальцами в раковину и пару минут просто училась заново дышать. Я должна, просто должна это сделать. Потому что… ну не представляю, как иначе дальше убегать от Ордена. Одно дело моя жизнь, а другое — подвергать опасности жизнь ребенка.
«Отдай его Хану».
Нет, тоже не вариант. Во-первых, что тогда из ребенка вырастет, во-вторых, сомневаюсь, что господин Инквизитор оставит меня в покое.
Надо ли говорить, что завтрак проходил в молчании. Берт уже уехал, а вот Ирен делала вид, что увлечена новостями. Ага, на русском языке, которого она не знала. Я заметила, что подруга нет-нет да касается рукой округлившегося живота. И сама с трудом удерживалась от такого же жеста.
У них желанный ребенок, а мой…
Я не знаю!
Глотнула чая и покосилась на свежую выпечку. Нельзя, надо прийти на голодный желудок. Который внезапно запросил есть, да так сильно, что мне даже не по себе стало от его урчания. Пришлось сделать пару глотков чая, чтобы заглушить звуки.
— Ты когда придешь? — спросила Ирен.
— Не знаю, там надо провести несколько часов.
— Попрошу Берта заехать за тобой, он сегодня обещал часов в пять освободиться.
— Ирен, я понимаю, что ты не одобряешь…
— Ева. — Подруга отвернулась от экрана и отчеканила: — Такие вещи должны решать только люди, которых это касается напрямую. Поэтому никогда не спрашивай мнение и не слушай тех, кто считает, что знает лучше. Ты приняла решение, так что давай действуй. Уверена — для этого у тебя серьезные причины. Извини, у меня эти… гормоны.
Громко всхлипнув, Ирен поспешила удрать из кухни. Я же допила остывший чай, стараясь при этом не реветь.
Точно, это все гормоны. Надо все закончить и заняться дальше поиском вещей. А от Ирен уехать, чтобы лишний раз их не подставлять.
Дорогу до клиники я изучила еще вчера. Две пересадки и потом пять минут пешком. В принципе, ничего сложного. Главное, чтобы опять не накатило полуобморочное состояние.
Сейчас, ближе к десяти утра, поток машин через дорогу достиг своего пика. Я кое-как дождалась зеленого света, перешла с остальными пешеходами и свернула в сторону входа в метро.
Откуда взялся этот автомобиль на тротуаре? Я сама не поняла. Услышала истошный сигнал, обернулась и успела заметить, как одна машина пытается не столкнуться с лихачом, что вырулил из-за угла. Для этого водителю пришлось заехать на тротуар, почти пустой, за исключением меня и еще пары парней. Мы шарахнулись в разные стороны, но мне повезло меньше всех. Машина задела, боком, да так, что я взвыла в голос. Неправда, что можно не сразу почувствовать боль. Потом в голове помутилось, зрение сузилось до размеров светлой точки, а затем и вовсе пропало.
Мой организм решил, что самое время отправиться в обморок.
Глава двенадцатая
Потом я узнала, что обморок был вызван шоком и беременностью. Но когда я очнулась, то мне было очень плохо. Просто отвратительно. Разговоры воспринимались как неясный гул, изредка я улавливала какие-то обрывочные фразы про загранпаспорт, что-то на русском, невнятное бормотание. Затем резкий запах выдернул меня из тошнотворной нирваны. Я дернулась и зажмурилась от неожиданно яркого света. Чуть пошевелилась и вскрикнула: ногу в районе бедра прострелила боль. Так, переломы есть? Голова гудела, локти, колени и ладони горели огнем, но в целом я вроде не собиралась помирать. Еще чуть тянуло низ живота.
— Как ваше имя? — на отличном английском спросила рыжеволосая молодая женщина, склоняясь надо мной. Легкий акцент выдавал в ней русскую.
Мне понадобилось несколько секунд, прежде чем вспомнила имя в поддельном документе.
— Элизабет… Грин.
Покашливание сбоку заставило меня скосить туда взгляд. Парень. Перепуганный и какой-то дерганый.
— Кхм, — кашлянула рыжеволосая, привлекая мое внимание. — Меня зовут Роза Валерьевна, я хирург и дежурный врач. Вы сейчас в смотровом боксе, вас привезли после аварии. На вас наехал вот этот молодой человек.
Последние слова она произнесла таким тоном, что парень едва ли не затрясся.
— Он уходил от столкновения с пьяным идиотом, — продолжила Роза Валерьевна, — но почему-то не заметил вас. Понимаю, вы захотите подать на него заявление в полицию.
Связываться с законом мне по понятным причинам не хотелось. К чему такое внимание?
— Что со мной? — проговорила тихо.
— Ну… вам повезло. Переломов нет, внутренних повреждений тоже, сильный ушиб правого бедра,
