Я присела на край кровати, провела рукой по одеялу. Новое белье, хрустящее от чистоты. Сама спальня была едва освещена небольшим ночником на столике в углу. Бледно-розовый свет показывал все в более интимных оттенках.
Я скинула тапочки и ногами коснулась пола. Настоящий паркет. Штучный. Такой века простоит.
Интересная квартира. Тут одна мебель стоит очень даже прилично. А находится в обычном доме, в небольшом городе.
И как Хан ее нашел?
— Ева, иди пить чай!
Голос бабули звучал как в детстве. Тогда она тоже звала меня пить чай или лимонад. Только вот над головой не висел меч Инквизитора.
Так бы и запустила в его рожу этими полотенцами!
Но пришлось бросать их в корзину для белья, а самой идти на кухню. Такую же старинную и на диво уютную. Квартира напоминала забавного зверька, который в отсутствие хозяев задремал и разнежился.
Стол здесь был тоже круглый, как в гостиной, и установленный возле окна. На улице сыпал снег, светили фонари. А на белой скатерти стояли чашки с чаем, какие-то пирожки и фрукты.
— Евушка, тебе надо поесть.
— Не хочу.
И правда не хотелось, а вот пить очень даже.
— Тебя тошнит или характер показываешь? — поинтересовался Хан, у которого аппетит как раз был на высоте.
— Надеюсь, в пирожках мясо прожарено, — задумчиво протянула бабуля, глядя на один из них в руке у Хана. Инквизитор на миг замер и, судя по тому, как шевельнулись губы, выругался.
— Дорогой, я о тебе забочусь, — сообщила Джессика, тоже уловив движение. — Пирожки покупали в каком-то кафе на обочине. Не хватало еще тебя лечить. Давай я лучше кашу сварю? Мы же купили специально для Евы диетические продукты. И тебе полезно, а то все мясо да мясо. Оно, конечно, хорошо, но надо и разгрузочные дни устраивать для желудка.
Напряженная атмосфера чуть развеялась под бабулину болтовню. Я отхлебнула еще чаю, наслаждаясь запахом имбиря и лимона, спросила:
— Что это за квартира?
— Обычная квартира, — сказал Хан, продолжая вертеть пирожок в руках. Явно не горел желанием общаться.
— Мебель в ней стоит не один десяток тысяч долларов. Так что не надо мне про обычную! Явочная, что ли? Так поскромнее должна быть.
— А ты, несомненно, знаешь, как они выглядят. Какая разница, что это за квартира?
— Мне интересно.
— Мне, кстати, тоже, — сообщила бабуля, присаживаясь за стол. — Мило тут. Старомодно, но мило. И чисто.
Хан все же откусил пирожок, таким образом намекнув нам обеим, что тема про квартиру нежелательна. Вот зря он так, женщины — любопытные существа. И чем сильнее скрываешь от них правду, тем они старательнее пытаются ее выяснить.
Даже если потом будут жалеть.
В основном болтала Джессика. Бабуля всегда чувствовала атмосферу вокруг и стремилась ее как-то разрядить. Благодаря ей я смогла расслабиться и почти с удовольствием допила чай. Есть не хотелось. А от мрачных взглядов Хана аппетит и вовсе забился в неизведанные глубины организма.
Еще меня мучило странное чувство. Квартира, несмотря на теплоту, вызывала непонятный озноб. Словно здесь бродили призраки и постоянно наблюдали за живыми.
Глупости какие-то.
Из кухни я удрала раньше всех. Мне безумно хотелось лечь в постель, закутаться в одеяло и заснуть. Если уж попала в такой переплет, то надо отдохнуть и постараться успокоиться. Холодной головой рассуждать проще.
В спальне сразу же упала на постель и выдохнула. Так, поспать и начать соображать.
Уже начала погружаться в сон, когда услышала совсем легкий скрип двери. Перед этим я ее прикрыла, оставив едва заметную полоску. Просто так, чтобы видно было свет из кухни.
Про призраков помните? Я вот сразу вспомнила и резко вскинула голову, заморгала.
— Ма… — и закончила: — Ты?!
— А ты кого ждала? — чуть вздернул бровь Хан.
Света от фонаря в окне и крохотного ночника ему было вполне достаточно. С самым невозмутимым видом господин Инквизитор начал снимать халат. В то время как я похватала ртом воздух, прежде чем смогла выдавить:
— Какого черта ты раздеваешься здесь?
— Не ругайся. Потому что я сплю здесь. Джессика же забрала себе диван в гостиной и сообщила, что это ее любимый размер. Оставалась спальня и коврик в прихожей.
Я могла бы посоветовать выбрать второе, но промолчала. Интуиция подсказала, что на пределе не только мои нервы. Пусть Хан выглядел спокойно, но это самое спокойствие казалось тонким слоем пепла, а под ним — огненный вулкан. Вон и жилка на виске бьется слишком быстро, и складка между бровями обозначилась резче, чем обычно.
А у меня небось дым из ушей идет.
— Возьми второе одеяло, — выдавила сквозь зубы и отодвинулась как можно дальше.
Про насилие я не думала, так как Хан… ну не может он. Просто не может. Даже если злой как черт. Да, вместе мы были недолго, но я уверилась: у него есть черта, которую он не перешагнет. Тем не менее понимала, что каждая клетка тела сейчас напряжена. Легкое прикосновение — и я взовьюсь над кроватью.
Слух обострился: я слышала даже самое легкое шуршание одежды, вздох, стук сердца, шорох ресниц. Ощутила, как Хан опустился на другой конец постели, лег и заворочался, стараясь занять место поудобнее. Несмотря на то что лежала, отвернувшись, отчетливо видела его мысленным взором. Широкие плечи, плоский тренированный живот, узкие бедра, грудь с короткими темными волосами и ровными пластинами мышц. О чем я думаю?!
— Ева, ты пыхтишь? Тебе плохо? Тошнит?
— Нет.
— Принести чего-нибудь?
— Нет.
— Хочешь меня ударить?
— Я не опущусь до такого.
— Ева, да в чем проблема? Я пытаюсь вытащить тебя из задницы, куда ты сама себя загнала!
Разговаривать приходилось шепотом, чтобы не потревожить бабулю.
— Ты ввязалась в то, чего вообще не понимаешь! — продолжал шипеть Хан, лежа с закинутыми за голову руками и глядя на меня сквозь полумрак комнаты. Да, я уже развернулась к нему и теперь подыскивала наиболее цензурные слова.
— Поверь, я
