Старинные письма на незнакомом языке. Оцифрованные и достаточно четкие.
Мой Инквизитор присел рядом и, чуть нахмурившись, пробежался взглядом по четким каллиграфическим строчкам.
— Забавно… где он это откопал? Я такого не видел. Могу поспорить, его никто, кроме Магистров, не видел.
— Что это?
— Письмо мадам Дамаль.
— Что?!
— Оно неполное, — продолжал Хан. — Хм, видимо его восстанавливали по частям. Очень много пропусков. Некоторые предложения обрываются на полуслове. Ты где его нашла?
Я торопливо открыла папку.
— Еще какой-то файл. Просто в блокноте.
Там была коротенькая запись, что обрывки писем были спасены во время пожара ателье мадам Дамаль.
— Вы знали, где ее ателье?!
— Сам в шоке, — пробормотал Хан. — Мы всегда считали, что ее дом разрушили очень давно. И ничего не нашли на том месте.
— Как видишь — нашли. Что там написано?
Хан молчал. И мне это не совсем нравилось.
— Эй, господин Инкви…
— Не называй меня так!
Он не закричал, но голос красноречиво мне сказал — кое-кто на пределе.
— Хан!
— Я больше не Инквизитор, Ева. Я потерял это звание, когда пошел против Ордена. Мать вашу! Ты знаешь, что там, моя удачливая девочка?
— Э-э-э, судя по эпитету, нечто полезное?
— У Дамаль была родственница, которой она собиралась расписать всю работу вещей. Но случился пожар, сама мадам исчезла, а ателье и квартира над ним превратились в головешки.
— Письма уцелели.
— Все бывает, — вздохнул Хан. — Судя по обрывкам, не сильно уцелели. Сама мадам Дамаль исчезла. Интересно, почему Магистры нам ничего не объясняли?
— А почему высшее руководство всегда имеет кучу скелетов в шкафах? Что там написано?
— Есть предметы, которые появились вне ее желания. Точнее, они родились в сознании… непонятно, много текста уничтожено. В общем, вещи, которые объединяют остальные. Э-э-э…
— Чокер! — воскликнула я. — Чокер, Хан! Ты читал про него?
— Записку? Да. И сейчас думаю, что да, он — одна из таких вещей. Так, еще тут написано… вот! Шесть вещей плюс одна такая вещь образуют волшебное число. Хм… странно. Черт! Тут же явно расписаны все комбинации, смотри! Вот: две пары перчаток и платок — при сильном стрессе возможен скачок во времени!
— Ого!
— А если к ним добавить особую вещь, то можно выбирать, куда именно скакнуть. Ева…
— Что там еще?
Хан покачал головой:
— Увы… обрывки, сплошные обрывки. Но шесть вещей и особая вещь могут исполнять желание. Дальше все…
— Шесть вещей, — простонала я, — а у меня осталось пять. Перчатки исчезли. Там ничего об этом не написано?
Хан покачал головой, потом предположил:
— Возможно, в этом есть логика. Слишком много используется энергии. Знаешь, почему Орден боится вещей Дамаль? Они явно обладают неким разумом. Смотри, собери шесть вещей, найди особую — и вуаля, можно загадывать направо и налево. Чересчур, не находишь? Видимо, потому в такой комбинации одна из вещей становится одноразовой.
— У нас пять вещей плюс чокер.
— М-да, — промычал Хан и спросил: — Ты как? Я смотрю, вещи Дамаль лежат наготове, но их не надеваешь, как мы зашли в дом.
— На фиг они мне здесь? И да, меня не тянет к ним. Так, легкое желание потрогать, и все. Хан, если найти…
— Исключено! Ты отсюда не выйдешь без крайней нужды.
— Но сейчас…
— Ева, — мягко перебил он меня, — вещи Дамаль можно достать и по-другому. Я попробую все рассказать Богдану.
— Палачу?!
— Моему другу.
— Вацлава ты тоже считал своим едва ли не родственником!
Хан отчетливо скрипнул зубами, но сдержался. Лишь процедил:
— Насчет него я никогда не обольщался. Да, уважал, да, в какой-то мере восхищался и был за многое благодарен. Но всегда держался в границах разумного. Ты думаешь, я стал бы связываться сейчас с Богданом, будь у меня хоть капля сомнения? Ева, ты серьезно?
Я посмотрела на его лицо, сжатые губы и примирительно протянула руку. Пальцем провела между сдвинутыми бровями.
— Я тебе верю.
* * *О чем Хан разговаривал с Богданом, я спрашивать не решилась. Мой, теперь уже бывший Инквизитор, вышел во двор и бродил там почти два часа. Под снегопадом, без шапки! Горячий мужчина. Я же следила за ним из окна. Как он шагал туда-сюда по тропинке, как то и дело взмахивал рукой или смахивал с плеча снег. А внутри все почему-то сжималось.
У нас появился реальный шанс все исправить. Все, что натворили.
Почему-то не верилось. Все ждала подвоха. Потому и следила за Ханом жадным взглядом. Пыталась понять, о чем он разговаривает. И одновременно обрывала листья у герани. Той не повезло стоять на том же подоконнике, на котором сидела я. Так что после двух часов вместо роскошного куста остались жалкие обрывки. А листья оказались частично на мне и на полу.
— Ну?! — вырвалось невольно, когда Хан вернулся в дом.
— Он принял к сведению.
— И это все?!
— Зная Богдана, могу сказать, что он почти согласился.
Тут Хан увидел ободранное растение и покачал головой:
— Женщина… лучше бы ты поспала. Богдан даст ответ утром.
Спать? Он издевается? Я едва смогла проглотить вопросы насчет доверия и так далее. Хан разговаривал с Палачом, чтоб его!
Перед глазами возник образ Богдана. Холодный и красивый. По-мужски красивый. Снежный Принц с ледяным сердцем и взглядом. Подобные ему мучили меня в Ордене. Я дернулась и мигом сжалась от воспоминаний. И тут же ощутила, как меня окутывают объятиями и теплом.
— Если бы я мог забрать твои воспоминания, — прошептал Хан, увлекая меня в постель, — если бы я только мог. Но нам жить с ними.
Кто бы говорил. Я пару дней провела в Ордене, а он столько лет! Да там на всю жизнь впечатлений хватит.
*
