дочери, на мгновение заставила сердце Нэнси сжаться в каком-то сладостном предчувствии, которое, впрочем, тотчас исчезло, когда до нее дошло, что речь идет о ее сводной сестре.
– Мы бы хотели назначить свадьбу на конец лета, – подала голос Ариэль.
Брови Джеймса сошлись на переносице. Он выглядел крайне недовольным.
– Но, Ариэль, во-первых, остается слишком мало времени для подготовки, а во-вторых, Брайан еще недостаточно твердо стоит на ногах.
Ариэль сморщила носик.
– Тоже мне незадача, – сказала она. – Брайан, неужели ты считаешь, что следует отложить нашу свадьбу на неопределенный срок?
– Думаю, что твой отец прав, – сказал Брайан с невозмутимым видом. – Нам незачем торопиться.
Ариэль недовольно поджала губы, но не проронила больше ни слова, однако взгляд, которым она одарила Брайана, обещал ему длительный и не очень приятный разговор после ужина.
Джеймс положил вилку и взглянул на Нэнси. Та уже давно закончила ужин.
– Нэнси, давай пройдем в библиотеку. Думаю, что нам есть о чем поговорить.
Джеймс привел Нэнси в огромный зал, сплошь заставленный шкафами с книгами. Даже библиотека колледжа, в котором училась Нэнси, была меньше.
В этой семье так любят читать? Что ж, замечательная новость. Мне будет чем заняться, подумала Нэнси. Она очень любила книги и свое свободное время, которого, впрочем, у нее было не так уж и много, старалась занимать чтением. Теперь у нее появилась надежда, что, если уж ей совсем уж нечего будет делать, она станет проводить дни здесь.
Джеймс указал ей на одно из кресел, стоявших в самом дальнем углу библиотеки, и Нэнси присела на указанное место. Она словно утонула в мягком удобном кресле. Атмосфера библиотеки располагала к тому, чтобы тут же взять в руки какую-нибудь интересную книгу и углубиться в чтение.
Джеймс сел в кресло лицом к Нэнси и достал сигары.
– Ты не против, если я закурю? – спросил он.
Нэнси сделала неопределенный жест, который означал, что ей нет никакого дела до того, будет он курить или нет.
Джеймс не торопился начинать разговор. Он неторопливо отрезал кончик сигары специальным приспособлением, напоминающим гильотинку, зажег спичку и неторопливо затянулся. Только после нескольких затяжек, когда дым окутал его с головы до ног и Нэнси начало казаться, что отец стал каким-то нереальным духом, Джеймс заговорил:
– Как дела у Ионы?
– Думаю, неплохо. Не могу сказать, что она по тебе скучает.
– Она так и не вышла замуж. Но у нее хотя бы есть друг?
– Извини, я не собираюсь распространяться о личной жизни моей матери. Если ты так интересуешься ею, то почему бы тебе не спросить у нее самой?
Джеймс пожал плечами.
– Да, конечно, – пробормотал он.
Нэнси вовсе не собиралась говорить ему о том, что после развода Иона так и не нашла себе спутника жизни. Она целиком посвятила себя дочери и ранчо, которое досталось ей в наследство от родителей. Если Иона и скучала по своей прежней жизни, то никогда не показывала этого.
«У нее хотя бы есть друг?»
Неужели Джеймс думает, что он единственный мужчина на свете и что Ионе никто, кроме него, не был нужен? Впрочем… ведь так оно и было на самом деле. Однако Нэнси ни за что в этом не признается отцу.
– Расскажи о вашей жизни на ранчо.
Губы Нэнси скривила саркастическая улыбка.
– Встаем рано, ложимся поздно, доим коров, пасем лошадей, разводим всякую живность. Что тебя интересует конкретно?
Джеймс с интересом взглянул на дочь.
– Генри говорил мне, что внешне ты похожа на меня, а характером пошла в мать. Вижу, что он не ошибся.
– Что ты имеешь в виду? – ощетинилась Нэнси.
– Иона всегда умела за себя постоять… – Джеймс помолчал. – Ты действительно очень красивая. Наверное, когда ты станешь старше, то будешь еще красивее.
– Мне двадцать четыре! – сказала Нэнси.
– Да? – удивился Джеймс. – А выглядишь на двадцать.
Нэнси взглянула на него с подозрением. Нет, это не похоже на банальный комплимент. У него было выражение лица человека, который только что нежданно-негаданно обнаружил, что его дочери, оказывается, на четыре года больше, чем он предполагал.
Нет, это не комплимент, со злостью подумала Нэнси. Мне даже следует обидеться. Да это просто оскорбление!
– Если бы ты немного чаще интересовался своей дочерью, – сказала она, – то тебе не пришлось бы удивляться, что она так быстро выросла.
Джеймс, казалось, искренне огорчился.
– Извини, – пробормотал он. – Я, наверное, кажусь тебе плохим отцом.
На лице Нэнси появилась усмешка.
– И конечно же так оно и есть, – поспешно добавил он, заметив эту самую усмешку. – В общем, извини.
Да, сейчас брошусь тебе на шею с криками: папочка, как хорошо, что я тебя нашла! – подумала Нэнси. Неужели он думает, что достаточно просто произнести «извини», чтобы загладить свою многолетнюю вину?
– Ладно, – вдруг сказала Нэнси. – Давай выкладывай, что вдруг на тебя нашло, если ты внезапно обо мне вспомнил?
– Я никогда о тебе и не забывал, – попытался оправдаться Джеймс.
– Да неужто?! – воскликнула Нэнси. – Вот это новость. А я и не знала! Выходит, что ты тщательно скрывал от меня свою заботу.
– Нэнси, – Джеймс растерянно развел руками. – Ты и сама знаешь, что Иона не захотела видеть меня после… нашего развода. И не желала, чтобы я встречался с тобой.
Нэнси сделала нетерпеливый жест.
– Я уже говорила об этом Генри и скажу еще раз тебе: ты не очень-то старался меня увидеть, тебе не кажется? Так что нечего валить с больной головы на здоровую.
– Ты получала мои подарки? – спросил Джеймс.
Нэнси рассмеялась нервным смехом.
– Безусловно, папочка. Я была рада, что ты обо мне вспоминаешь хотя бы два раза в год.
– Я никогда не отказывался помогать вам деньгами, но Иона…
– Да, я знаю, – перебила его Нэнси. – Моя гордая мать отказалась принимать твои подачки. Разумеется, она поступила глупо. Другая бы, не такая гордая, как она, постаралась вытянуть из тебя все, что только можно. Однако Иона распорядилась иначе. Ах, какая несправедливость: она отказалась тянуть из тебя деньги!
Джеймс вытянул вперед руки, словно защищаясь. На лице его было выражение вселенской грусти.
– Нэнси, я вовсе не хотел, чтобы наш разговор принял такой оборот, – тихо сказал он. – Не думай, что я не чувствую себя виноватым. Еще как чувствую. Но пойми меня… Я не мог иначе. Ты когда-нибудь была влюблена? – вдруг спросил он.
Нэнси опешила, но все же ответила:
– Дома меня ждет парень, с которым мы собираемся пожениться в скором времени.
– О, вот как! – Лицо Джеймса просветлело. – Обе мои дочери собрались замуж. Это означает, что, может быть, я доживу и до того времени, когда у меня появятся внуки.
Доживешь, мрачно подумала Нэнси. Такие, как ты, живут долго.
