– А ваша жена Снегурочку раньше… пела? – Митька не знал, как спросить правильно.
– Конечно, – Владимир улыбнулся на его вопрос. – Это одна из постоянных партий в репертуаре Ани. Именно потому мы и решили внести ее в программу фестиваля.
– У нас в филармонии она это уже исполняла? – тут же задал Митька следующий вопрос, говорил он, не отрывая взгляда от планшета, явно стараясь скрыть свое стеснение.
– Нет, сюда мы «Снегурочку» привезли впервые. – Владимиру Митька явно нравился, и отвечал он очень дружелюбно.
– Но, как я поняла, – перехватила Полина инициативу, – нервы были связаны не с этим.
– С новым директором нервы связаны, – теперь в тоне Владимира явно прорезалось раздражение, но не в адрес «охотницы». – Поверьте, организация там на нулевом уровне! Репетиция затянулась на несколько часов. И вот наконец-то настала очередь Анны. Когда она вышла на сцену, я испытывал только облегчение.
– А ее выступление? – спросил Стас. – Все ли было нормально?
– Просто чудесно! – с воодушевлением отозвался гость. – Аня так эмоциональна была… Даже слишком хорошо для репетиции. У нее был такой чистый светлый голос. Знаете, слушая ее, я… Я подумал, как я ее люблю. Это было то самое светлое чувство влюбленности. Меня даже сейчас это удивляет.
– Ну, вы долго ждали, когда она выйдет на сцену, – напомнил Стас. – Да и эти нервирующие разговоры с директором филармонии. Возможно, на этом фоне исполнение Анны и вызвало такие эмоции.
– Мне часто приходится долго ждать и вести нервные переговоры, – с иронией возразил Владимир. – Тут что-то другое. Это было так особенно… И такая нотка грусти… Мне почему-то пришло на ум, как бы было ужасно, если бы я ее потерял. Совершенно неуместная мысль, но аж сердце сжало. А потом вдруг как озноб по спине. И тут я почему-то обернулся вправо, а он уже перевесился через перила ложи и летит вниз.
– А где в зале вы сидели? – спросил Митька.
– В партере, третий ряд. Со мной еще был режиссер, – тут же вспомнил Владимир. – Кстати, это режиссер обратил мое внимание на… него. И мы вместе вскочили, когда та фигура упала.
– Вы видели место падения? – спросил Стас.
– Не сразу, – Владимир замялся. – Я… я понимаю, надо было бежать туда… Но Аня… Господи, она так кричала! В первую очередь я бросился к ней.
– Это вполне понятно, – поддержала его Полина. – Мы всегда стараемся защитить близких.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Владимир. – Я сначала успокоил жену, а уж потом… Вот это было очень неприятно. Там никого не оказалось! И то мерзкое чувство какой-то промозглости и тоски, что ли…
Друзья многозначительно переглянулись.
3
– Призрака филармонии нет на нашей карте! – заявил рассерженно Митька, как только за клиентами закрылась дверь.
Это звучало так по-детски, что друзья рассмеялись. За последние месяца-полтора самый младший член их команды здорово изменился внешне. Стас уговорил Митьку ходить в тренажерный зал. И долговязая тощая фигура их друга теперь стала выглядеть намного солиднее, Митька даже перестал сутулиться и выглядел более уверенно. Еще он отпустил бороду, теперь нижняя часть круглого лица была скрыта, что делало его старше. Но вот манеры Митьки ничуть не изменились, как никуда не делась его непосредственность и искренность.
– Мить, это, конечно, катастрофа, – иронично заметил Стас. – Но ведь такое бывает.
– Ты не понимаешь! – горячо запротестовал парнишка. – Если его тут нет, то это значит только одно: в последние сто лет его никто не видел. А до этого дня кто-то из нас имел дело с призраком, которому больше ста лет?
Ребята задумались.
– В целом пока ничего страшного я не вижу, – стала рассуждать Полина. – Видимо, за эти годы ни разу не произошло того, что могло спровоцировать его появление. Меня больше беспокоит то, что вся та история выглядит очень… книжной.
– Это как? – удивилась Ксюша.
– Классика жанра, – стал объяснять Стас, кивнув Полине. – Призрак оперы. В одном из вариантов этой истории призрачный маньяк выбрал себе новую жертву как раз через сто лет. И тоже за чудесный голос.
– Жуткое совпадение, – Ксюша поежилась. – Хорошо, что совпадение не полное. Наш призрак явно не агрессивный. К тому же дело не в голосе.
– Почему ты так решила? – удивился Митька. – Владимир говорил, какие эмоции он испытал. Совсем не как обычно. Ни страха, ни боли, печали там и прочего. А наоборот, подъем, радость и только потом уже грусть. И все именно в момент, пока пела Анна.
– Начнем с начала, – предложила Ксюша. – Почему не голос. Владимир же вам говорил, что они у нас в филармонии уже не первый раз. И Анна тут уже пела. Если бы дело было в ее голосе, призрак появился бы раньше. Дело в самой «Снегурочке». Анна говорила мне, что испытывала совершенно неправильные эмоции. Не соответствующие настроению партии. Там о желании любви, тепла и прочее-прочее. Сказку, надеюсь, все знают. А она пела на подъеме. С приятным волнением, будто влюблена уже. И да, она тоже сказала, что потом пришла грусть, как перед расставанием с любимым. Кстати, в прошлые приезды сюда такого не было. Как не было такого и когда она раньше исполняла эту партию в других местах.
– Можно сделать вывод, что призрак сам вызывает у людей такие эмоции, – подытожила Полина. – И я согласна с Ксюшей, дело именно в том, что исполняют, а не кто это делает.
– Тем более что у нас в филармонии «Снегурочку» не ставили уже двенадцать лет, – деловито сообщил Митька. – Может, и больше. Просто сайт столько времени существует, и… – Он обвел друзей веселым взглядом. – Прежде чем вы скажете, что жизнь существовала до открытия Интернета, я сразу вас порадую! К юбилею филармонии они оформляют музей, где будут все афиши и программки за все восемьдесят лет существования этого… заведения! Вот только выставка откроется только через две недели. Но мы же не пойдем в музей?
Митька музеи не посещал, хотя с удовольствием гулял по виртуальным экспозициям.
– Отлично! – улыбнулась Ксюша. – Лично я посещаю такие заведения с удовольствием. Музеи, в смысле. Мы завтра все равно собирались в филармонию, чтобы встретиться с клиентами и всеми свидетелями явления привидения. Заодно и выставку попросим показать.
– Кстати! – Полина что-то изучала в своем ноутбуке. – У них на сайте есть и история филармонии. Филармония размещается сейчас в помещении, которое раньше принадлежало драматическому театру. Этот корпус пристроен к зданию театра и раньше назывался «второй сценой». До революции еще. Ведь театру уже почти сто пятьдесят лет!
– Надо бы тогда и в театр заглянуть, – решил Стас. – Мало ли что? Может, у них тоже музей есть.
– Правильно, – согласилась Полина. –
