Я вытащил флешку и показал ее Косыгину. Потом достал короткий кабель-переходник, подключил его, воткнул флешку и продемонстрировал, как закладывать и извлекать документы.
– Полнейшая конфиденциальность гарантируется. Прочитать что-то смогут только обладатели таких планшетов, как у вас. Пока он единственный в этом мире.
– И как же тогда вы сможете прочесть написанное мной?
– Переправлю флешку в двадцать первый век, это совсем нетрудно. А уж там ее можно читать хоть до посинения на любом из находящихся у меня дома компьютеров.
– Хорошо, тогда позвольте задать вопрос – возможно, несколько нетактичный. Вы там богаты?
– Разве что духовно. На коммунальные платежи хватает, голодать не голодаю, на всякие мелкие потребности тоже хватает, а крупных у меня нет.
– Крупные – это какие?
– Шикарная машина, дача, как у вас или больше, океанская яхта, личный самолет.
– Ясно. Скажите, а вот эта маленькая ЭВМ, она сильно дорогая? Сколько она стоит… скажем, в процентах от вашего месячного дохода?
– Примерно двадцатую часть моей пенсии. В общем, практически копейки, так что не волнуйтесь. То, что я вам сделал такой подарок, заметную брешь в моих финансах не пробьет.
– Да я не об этом. Как вы сказали, он называется – калькулятор? Так вот, я уже знаю, где можно применить как минимум десяток таких. Но, разумеется, не в их исходном виде. Сложно ли будет поместить их в коробку размером примерно с ту, что у вас изображала телевизор, и снабдить какой-нибудь современной клавиатурой и цифровыми индикаторами?
– Наверное, не очень. Давайте я сделаю опытный образец, покажу его вам, а потом нарисую эскизы ящика с источником питания и общую схему. Вы это закажете сами, а мне останется только распаять по месту внутренности заранее избавленных от корпусов калькуляторов, это недолго. Так и секретность не нарушится, и вы получите столько калькуляторов в ретроисполнении, сколько вам надо.
– Согласен. Какова у вас цена золота?
– Такой калькулятор стоит примерно как полграмма.
– Всего-то? Тогда держите.
Косыгин достал из ящика стола четыре монеты и протянул мне. Ага, нэповские червонцы образца двадцать третьего года, «сеятели». В них, кажется, семь граммов. Ну то есть сдать его я, наверное, смогу тысяч за семь, максимум за десять.
– Вы хотите сорок калькуляторов?
– Нет, всего десяток.
– На него хватит и одной монеты.
– Ваш труд тоже должен быть оплачен. И потом, какая разница, сколько это стоит у вас? У нас подобного не купить даже за в тысячу раз большие деньги.
– Хорошо, согласен. Первый экземпляр будет у вас через две недели. Кстати, как нам осуществлять связь? И чтобы при этом не очень светиться.
– У вашего… гм… вашей аватары есть телефон?
– Разумеется, нет. Откуда?
– Напишите заявление, поставят. И последний на сегодня вопрос. Вы, кажется, говорили, что, возможно, сможете как-то помочь Клавдии Андреевне, но точно скажете только при личной встрече. Она сейчас здесь.
– Ну так пошли, чего же откладывать.
Ну надо же, какая невезуха, подумал я. Жена Косыгина тоже из тех восьми, которых я лечить не могу. Стоп, каких еще восьми? У Скворцова их всего шесть! Да, но я-то сейчас Антонов… так это что, у меня и способности как у него? Надо срочно проверить.
– Алексей Николаевич, где бы мне тут присесть минуты на три?
– Да где хотите… вам плохо?
– Нет, спасибо за беспокойство, мне хорошо. И все объяснения потом, ладно?
Чтобы снова почувствовать себя Скворцовым, хватило минуты. Я встал, молча подошел к женщине и взял ее за руки. Ох и ни хрена же себе… да куда этот старый пень Антонов смотрел… она же «десятая»! Так, что с ней? Побаливает голова, какая-то не очень хорошая тяжесть в желудке… и левом колене какой-застарелый очаг не пойми чего. Итак, приступаем…
Сеанс занял всего минут пятнадцать, все-таки работать с «десятыми» одно удовольствие. Кстати, а Косыгина-то, наверное, тоже надо еще раз проверить. Это он для Антонова никакой, а для меня… да, так и есть. «Седьмой»!
– Что с вами? – поинтересовался Алексей Николаевич. – Вы как будто стали каким-то другим.
Не отвечая, я плюхнулся на стул. И вскоре встал с него уже Антоновым.
– Да, конечно, пришлось для пользы дела немного измениться, задействовать скрытые возможности организма, но сейчас я снова прежний. Клавдия Андреевна, как самочувствие?
– Я не знаю… такое впечатление, что сбросила лет десять.
– Увы, это только кажется. Вы просто начали избавляться от пары болячек. Сами, я только запустил этот процесс.
– И мне сможете? – это уже спросил Косыгин.
– И вам тоже, только это будет потруднее и займет существенно больше времени.
– Надо же, какой вы, оказывается, приятный при ближайшем рассмотрении человек. А поначалу маскировались, про партию какую-то ахинею несли… в общем, мы с Клавдией Андреевной приглашаем вас в гости и на следующее воскресенье. А сейчас не хотите ли пообедать с нами? Не знаю, как вам, а нам уже пора.
Глава 20
Я сижу у окна и любуюсь открывшимся мне видом. Листья с ранее закрывавших обзор кустов облетели, и теперь виден двор, а если скосить глаза направо, то и кусок ограды закутка, где стоят мусорные баки. Вчера выпал первый снег, а завтра будет седьмое ноября, выходной день, хотя и суббота. С восьмым числом трудящимся в этом году несколько не повезло, оно выпало на воскресенье, а перенос выходных на потом тут не практикуется. Впрочем, меня это не очень волнует. Зато в этом году на работе никого принудительно на демонстрацию не гонят, хотя в прошлом я такой чести все-таки удостоился. Оказывается, этакую честь надо еще заслужить – ну или получить ее в порядке очереди, точно не знаю.
В общем, я сижу у окна и любуюсь заснеженным двором. Я прочитал в архиве погоды, что этот снег растает девятого, а снова выпадет семнадцатого и будет лежать уже до апреля. Но все равно красиво.
Вера сидит у меня на коленях. Чем она любуется, я точно не знаю. В поле ее зрения рабочий стол с разложенными на нем внутренностями ящика для калькулятора, диван и левая половина моей физиономии. Мы только что затащили «Яву» в квартиру и теперь отдыхаем. Все-таки для зимних поездок этот мотоцикл приспособлен очень плохо, на мопеде ездить по льду и снегу гораздо удобней.
Разумеется, его шины на морозе дубеют, а возможности притащить зимние из двадцать первого века нет, они значительно превышают лимит по размеру даже в предельно свернутом виде. Зато шипы для велопокрышек прошли прекрасно. Они почти такие же, как автомобильные, только совсем маленькие. И вот, значит, теперь шины на моем моторном велосипеде с шипами.
– Вить, – потеребила меня Вера, – мне ведь совсем
