– Раз по этому вопросу прояснили, следующее. Ты за свои театральные представления торчишь Вальтеру сотню семерки, из твоей доли вычтем и сами отдадим. Остальные не при делах. Я разобрался. Тихоня в машине ковырялся, вылез уже в конце эпической битвы. А вот он у нас, – ткнул пальцем в подошедшего молодого парнишку с «ксюхой», который ехал со мной в БТР, – со стальными яйцами, похоже, или без башки! К автомату ни одного патрона! К «ПМ» целых три! В долги залезать не хотел, поэтому про наличии боезапаса отвечал утвердительно, он так говорит…
Многие после слова «ну» почти хором упомянули полярного лиса, при этом сознательно заменив букву «с» на «зд».
– Весь этот рейд через жопу! Детский сад «Зорька»! – выразил общее мнение Дохлер. – Теперь, оказывается, еще и наличие патронов надо проверять в группе, как бы с такими заходами по одному пересчитывать не пришлось.
Каштан только языком поцокал.
– Москвич, выдашь БК пареньку, он все понял и осознал, сам подошел, Третьяк рядом был, так что не врет, – сказал мрачно Гранит и продолжил: – На этом все. Дежурства свои все знают. Отдыхайте, короче. Завтра денек будет еще тот. А ты, Шпуня, если увижу, что пил, в Остроге сломаю челюсть, и вместо отдыха заслуженного и гульбы будешь лежать в больничке, микстурки через трубочку посасывать. Ясно?!
Тот утвердительно кивнул, а командир развернулся, занял одну из кроватей подальше от сборища и закрыл глаза. Больше пока никто не собирался ложиться спать, стали подшучивать над краснеющим пареньком; я как-то упустил нить беседы, так как взялся за чистку пистолета. И увлекся. Прислушался к разговорам только тогда, когда услышал знакомое имя.
– Да, сейчас у всех будет один вопрос по поводу Цемента, куда он богатства свои заныкал. Разговоров будет на неделю, если не на год. – Тальк сделал большой глоток чая из закопченной кружки, которую осторожно поставил на стол.
– Да какое такое богатство?! – заржал Дохлер. – У него всю жизнь как у латыша…
– Ага, латыш каждые полторы недели, считай, бэтээр на продажу. Мы всего лишь раз в месяц! Вот Элиния рассказывала…
– Твоя Элиния соврет – недорого возьмет! Элиния говорила… Мне она тоже много чего говорила! Как вам, два раза отсосала, больше ничего с ней не было, зато через две недели приходит и заявляет: «Я беременна». А ты – Элиния… – возмутился оппонент.
– Слушай, Дохлер, помолчи, а? – попросил кто-то балагура. – Попутала девка, бывает, хотела с тебя капусты стригануть, оказался бы лохом, еще бы и усыновил. А тут послушать хочется, ну, Тальк, что там Элиния говорила?
Я тоже навострил уши.
– А говорила она одно, это мне моя рассказывала! Элиния в парикмахерской трепала языком на весь зал, но она тихо и не умеет разговаривать! Рассказывала о своей жизни нелегкой Самюели… Тьфу ты, язык сломаешь с этими бабами! И почему нормальное имя не взять? Какое-нибудь типа «Эй, ты…», – выругался Тальк. – Короче, заявила, что Цемент забухал и приперся к ней с цветами и металлическим кейсом. Таким квадратным. Это так бабы говорят! – недовольно посмотрел он на Дохлера, который что-то пытался сказать.
Но на перебивающего уже шикнули, заставили замолчать.
– Так вот, все же знают, что у Цемента было два бзика по синьке. Бзик первый, когда он еще не до конца нажрался, – спасти дочь. Ну, а потом, когда уже тяпку нарубит до талого, ему нужны бабы, и нет такой проститутки в Остроге, с которой он был и замуж ей не предлагал.
– Это да, было такое! – кто-то одобрительно проворчал.
– Так вот, явился он к Элинии с кейсом, открыл… – Тут рассказчик сделал эффектную паузу, отчего некоторые слушатели подались вперед, только рты не пораскрывали. – Жемчуга полный! И пачки сотенных орликов! – Все выдохнули, кто-то ругнулся, а Тальк продолжил: – Заявляет этой марухе, смотри, мол, какой я богатый! Айда замуж, уж я-то тебя обеспечу! Купим домик в старом городе, и прочая муйня. Она до сих пор не может в себя прийти, какие богатства увидела, и мимо носа пролетели. В общем, даже со щедрот краснуху ей скормил.
– Да ей-то на хрена?! – не выдержал и возмутился Каштан. – Она же в стабе постоянно, дальше ворот только от трясучки…
– Вот, – назидательно поднял палец Тальк, – и она девкам ныла, что зачем типа. Могла бы жить красиво на эту жемчужину, а Цемент заставил ее съесть. Та проглотила, наивная девочка…
– Да она всегда глотает, – опять кто-то высказался.
– Вы слушать будете или как? – разозлился рассказчик. – Если хотите про заглоты – вперед, а я помолчу!
– Ну чего ты, Тальк, он пошутил!
– Слушаем мы… – доносилось со всех сторон.
– Дальше давай!
– Ладно, но еще раз перебьете – вон Зондер пусть рассказывает, он у нас спец по заглотам, – заявил Тальк, показывая пальцем на виновника, кто-то заржал, кто-то осклабился, а Зондер сердито засопел. – Ну, Элиния, не будь дурой, проглотила жемчужину. С радостей стакан водяры Цементу, того срубило, он захрапел. Девка в сортир сунулась – выблевать хотела. В итоге тужилась девочка, тужилась, но не вышел каменный цветок. – Тут уже все заржали.
– Так это же всем известно! Теплота пошла, все, тю-тю, хоть заблюйся! – вмешался неугомонный Дохлер.
– Ну, тебе известно, мне известно, а бабам-то, тем более таким, зачем такое знать? Вот ты знаешь, какой в этом году в моде лифчик? Или там трусы? – зажмурился довольно Тальк – нравилось ему быть в центре внимания.
– А мне-то на хрена?! – усмехнулся толстяк. – Мне лучше без трусов и без лифчика!
Кто-то гоготнул, кто-то хлопнул одобрительно Дохлера по плечу.
– Ну, вот и ей до жемчуга, как до лампочки, точнее, как его принимать и что она дает – это не интересно, но зато она знает, что на нее можно купить. ТТХи нового лифчика она тебе расскажет так – закачаешься. У моей Милки как соберутся все эти курицы – ее подружки, и начинается такой базар, тут даже наш Каштан про снарягу и оружие не котируется. Знает маловато… Да что я тебе говорю, в прошлый раз помнишь пиво пили?
Толстяк кивнул, задумался.
– Вот ведь бабы дуры, лифчики им, понимаешь, подавай…
– Тальк, задолбали вы
