«Уважаемый представитель короны в Таримане, почаще оглядывайтесь и не бойтесь прибегать к превентивным защитным заклинаниям. Хотя его величество не одобрит, если пострадает кто-то из чужих подданных. Особенно безвинно. Так что не надо брать на себя лишние хлопоты и сообщать властям о случайно обнаруженных в темных переулках „жертвах грабежей“. Щадите свой душевный покой и предоставляйте местным властям самим разбираться во всем, — писал Триан в заключение. — Удачи, господин посол».
— Н-да, — хмыкнул Ник. — Чувствуется, что секретаря эти тариманцы достали, он был бы не против, если бы хоть парочку продырявили шпагой. Отца назначили явно не на самую завидную должность. Не удивлюсь, если все придворные блюдолизы разбегаются по поместьям, как только узнают, что вакансия посла вновь освободилась. Но зато из записки вовсе не следует, что отец должен подчиняться, это вовсе не приказ.
— Приказ ниже, — подсказала Фиана, стоящая рядом. — Если слова секретаря можно проигнорировать, то второй документ — нет, там есть подпись Абернана.
— Сейчас посмотрим, — пробормотал парень, расправляя поверх первого второй лист, также украшенный вензелями. Ему в глаза сразу же бросилось яркое пятно оттиска печати внизу и размашистая подпись короля. Да, это уже точно официальный документ. Жаль.
«Сей бумагой уведомляю, что Н. Иберникский назначен мною послом в Тариман с обязательством прибыть на место службы в двухнедельный срок», — гласил короткий текст, накарябанный той же рукой, что оставила подпись. Следом шла позавчерашняя дата.
Все четко и недвусмысленно, трактовать приказ иначе было просто невозможно. Однако Никоэль, закончив чтение, прямо-таки просиял.
— Замечательно, — впервые за утро улыбнулся он.
— Что тут замечательного? Это катастрофа! Времени на дорогу в обрез, — прикинула Фиана. — Меньше чем через две недели Нимейн должен представиться тариманцам. А проснется он только через четыре! Невыполнение приказа налицо. И это даже без учета того, что в сознании он должен быть уже завтра, чтобы активировать печатку и не вызвать неудовольствия верховного мага. Долго ждать скандала и обвинений не придется.
— Какого скандала? Они хотели получить в послы Н. Иберникского — они его получат, — хмыкнул Никоэль. — Не Нимейна, конечно, но сами виноваты. Следующий раз имя будут писать полностью. — Парень не стал прямо обвинять Абернана, поленившегося целиком написать имя на важном указе и не предусмотревшего, что Н. Иберникских в наличии имеется целых два.
— Но заместитель мага не согласится, — нерешительно протянула девушка, хотя в ее глазах появилась надежда на успешное разрешение ситуации.
— С какой стати? Я Н. Иберникский, мне уже исполнилось восемнадцать по документам, все формальности соблюдаются.
— Маг может потребовать твоего отца.
— Пусть требует. Отец расстроился из-за того, что я уезжаю, и принял снотворное. Имел право.
— Нико, это будет очень дерзко с твоей стороны!
— А что делать? Придется рискнуть. Ты думаешь, я горю желанием куда-то ехать и крутиться при дворе? Ты меня в роли дипломата представляешь?
— Нет, — покачала головой Фиана. — Нимейн хоть знает, когда можно настоять на своем, а когда промолчать, его мнение подкреплено силой и авторитетом. А твое…
— Начхать! Чиновники будут вынуждены хотя бы выслушать меня. А с остальными я связываться не намерен, пусть думают и болтают, что хотят.
— Ох, Нико… Тебя же могут убить! Все факты и слова секретаря указывают на то, что в Таримане смертельно опасно. Нимейн не простит себе, что проспал!
— А я не прощу, если его казнят. Фиана, давай решать проблемы по мере поступления. Мое будущее еще туманно, а вот отцу точно не поздоровится. Я еду — решено!
— Секретаря жаль. Неплохой, похоже, человек, но к ответу за неточность в приказе в первую очередь, конечно, постараются притянуть именно его. Не поправил вовремя короля.
— Что поделать, выбора у нас нет. Секретаря максимум пожурят и уволят, если он ничем другим не успел насолить Абернану. Это, по крайней мере, не смертельно.
— Тебе надо собрать вещи поприличнее и наточить оружие на всякий случай.
— Как же я не люблю официоз и придворные расшаркивания, — простонал Ник. — Но придется потерпеть. Хорошо бы, если заместитель придворного мага, обнаружив замену, отказался отдавать печатку и уладил все это дело. Вот только в подобную удачу я не верю.
Весь остаток дня в поместье Иберникских царила напряженная атмосфера. Никоэль пытался морально настроиться на испытания, к коим относил в том числе и общение с множеством незнакомых людей. Наверное, отец в чем-то был прав: отвык он от общества и от бесед, не касающихся деловой сферы.
Сначала парень решил лично проконтролировать, что там собирают ему слуги в дорожный сундук, однако вскоре плюнул и скрылся подальше от них. Ему надоело доказывать распоряжающемуся процессом Вернану, что в Таримане вряд ли пригодятся послу-затворнику три неудобных камзола. И кинжал в ножнах, крепящихся на щиколотку, ни к чему. И две шпаги… А кольчуга зачем? Он же ни разу в жизни подобную вещь даже не примерял. Что? Сейчас померить? Не-ет, у него и так найдется занятие. Какое? Да вот хотя бы… Хотя бы изготовить и упаковать побольше эликсиров для придания глазам коричневого цвета!
В свою лабораторию Ник несся бегом, будто за ним гналась сотня оборотней. Пусть слуги складывают, что считают нужным, он лучше потом по прибытии половину выбросит. Или просто не будет доставать из сундука. Главное, чтобы его вес не оказался избыточным для бедных лошадей. Он так и не определился, что ему больше напоминали сборы: проводы невесты со всем нажитым скарбом заботливыми няньками и кормилицей или подготовку покойника в путь иной и комфортную загробную жизнь. Но, судя по печальным лицам и тяжелым вздохам, второй вариант оказался ближе к истине.
Н-да… Драконы побери этого Абернана и тариманцев! У них политические игры, а страдать и бегать пешкой должен он, Никоэль. Или фигурой покрупнее? Да нет, отец с его магией и искусством фехтования мог бы стать такой фигурой, а он — вряд ли. Он, конечно,
