— Я тоже кричать не намерен, — сказал вампир. — Это плохо отразится на моей репутации, потом домой объяснительные надоест писать.
— Пойду хоть окровавленную рубашку за окно на прутья вывешу, — решил Никоэль. — Ты ведь не набросишься, если я возьму ее в руки?
— Да хоть две рубашки, — отмахнулся Роэн и опустился на край кровати. Уже вторую ночь его преследовали неудачи. А он от первой ни морально, ни физически еще не отошел. Все мышцы ноют… ныли — поправился он, прислушавшись к себе. Обезболивающее сработало даже лучше, чем вампир мог бы надеяться. Повезло с белавским послом, запасливый. Так, а это что? Роэн с удивлением проследил, как Никоэль поднял одну окровавленную рубашку с пола в углу и… выудил вторую такую же из-под кресла. Ничего себе запасец! Он же пошутил насчет двух рубашек! Откуда?!
Но Никоэль и не думал объяснять понятный ему факт. Он молча открыл створки окна и вывесил рубахи, как флаги, завязав рукава вокруг прутов решетки. Авось шпионы заметят и спохватятся.
— Не жарко там, — поежился раздетый вампир.
— Могу пока предложить на выбор для согрева вино или шпагу, — намеренно не стал упоминать свой гардероб посол. Он понимал, что первый вариант неприемлем, вампир только протрезвел, но ему и надо было, чтобы выбор склонился в пользу разминки с оружием. Очень хотелось посмотреть на мартнаильца с клинком, оценить приемы, что-то взять на заметку.
— Тебе охота сейчас фехтовать?
— Нет, но шпага все равно одна.
— Тогда лучше не надо, — покачал головой Роэн. — Если ворвутся тариманцы, то с ходу решат, что я тебя тут убиваю, — рассудительно сказал он.
— О! Слышишь? Кажется, уже бегут, — усмехнулся Ник, у которого не осталось времени на разочарование и попытки еще каким-нибудь образом изучить возможности мартнаильца.
— Топот слышу. Зато оружие не бряцает. Неужели с пустыми руками спешат тебя спасать?
— Там явно почти все маги.
— Так это замечательно! Доставай вино, будем создавать непринужденную обстановку, — засуетился Роэн, поднявшись с кровати. — Лучше бы спасателям не знать, что они нас спасают, — скаламбурил он.
— Не поверят.
— И пусть! Хорошая мина важна даже при плохой игре. А для дипломата — вдвойне.
Ник прислушался к словам старшего коллеги и выставил на стол початую бутылку и два стакана. Вина оставалось мало, не больше четверти, ведь запас никто не пополнял. Но он плеснул на дно каждого стакана чуть-чуть и решил, что так даже правдоподобнее. К сожалению, о неудавшемся покушении и источнике появления заклинаний на дверях все равно придется как-то честно рассказать, не играя на публику. Ничего, выкрутятся!
За дверью раздалась ругань. Кто-то присвистнул от изумления, кто-то, подбежавший последним, растерянно посетовал на недостаток сил. Видимо, и тариманские маги высоко оценили количество влитой энергии, такую решетку не расплетешь на голом мастерстве.
— Ломайте! — узнал Никоэль голос Ксантара.
— Дверь? Невозможно! — запротестовал один из его подчиненных.
— Да хоть стену! Мне плевать, как мы попадем внутрь.
— Стену можно, — согласился неизвестный.
Однако тут категорически против оказался Никоэль.
— Стойте! — крикнул он, приближаясь к дверям. После чего перешел на белавский, вовремя вспомнив о своей роли человека, не сумевшего выучить чужой язык. — Давайте тогда подождем, заклинание к утру развеется или хотя бы ослабнет. Вы меня понимаете?
— Да пусть ломают, я к себе хочу! — возмутился Роэн. — Меня постелька ждет.
— Подождет! Потому что я хочу иметь целую стену в своей комнате, — отрезал Ник.
— Они ее утром заложат. А ты пока поживешь в другом помещении.
— Да-а? Как бы меня при этом и Абернану не заложили, ведь из-за других послов здание ломать не приходилось.
— Ты их не просил, они сами решили ломиться внутрь, — пожал плечами Роэн. — Так и напишешь своему правителю.
— Как — сами? А рубашки?
— А что рубашки? Хочешь — вешаешь, хочешь — снимаешь. Это не преступление и не руководство к действию, — посмеиваясь, поучительно заметил вампир. — Мы кого-то звали? Сидели, выпивали…
— Не переиграй! — шепотом предупредил Ник, пихнув вампира локтем в бок. Ему не понравилось, что за дверью воцарилась тишина. К их перепалке явно прислушивались со всем возможным вниманием, благо что заклинание не глушило звуки.
— Никоэль, — позвал знакомый голос, в котором парень легко опознал Астора. — Ты ранен?
— Со мной все в порядке, — ответил белавец.
— А моим здоровьем поинтересоваться? — возмутился вампир, хотя при этом больше играл на публику, нежели испытывал истинное негодование.
— Я бы поинтересовался, что вы делаете не в своей комнате, — сказал министр иностранных дел.
— Поверьте, не вы один хотите это узнать, — усмехнулся Роэн. — Я бы тоже не отказался от информации.
— Откройте! Нам надо поговорить.
— Если бы мы могли открыть, мы бы тут вдвоем не сидели, — фыркнул Ник.
— Не выпивали до такого позднего часа, — поправил вампир, в свою очередь пихнув коллегу локтем, чтобы следил за словами и не портил «картинку».
— Заклинание накладывали не мы, — счел своим долгом заявить белавский посол. — Роэна усыпили и перенесли, пока я выходил, а меня облили чьей-то кровью и втолкнули в комнату. Кто это был, я не видел.
— Много крови потеряли?
— Я же объяснил, что она не моя.
— А своей?
— Да я на алкогольной диете, — подал голос вампир, чтобы пресечь инсинуации. — Покушение на Никоэля не удалось, аппетита не было.
Астор ругнулся на тариманском и принялся переводить сказанное для кори Ксантара. Их подчиненные, похоже, тоже прислушивались и не предпринимали никаких действий — ждали конкретных распоряжений. А если и колдовали, то узники этого все равно заметить через преграду не могли.
— Несите накопители, — наконец скомандовал начальник тайной канцелярии. — Заклинание надо расплести. Как бы в комнате других сюрпризов, проявившихся к рассвету, не оказалось.
— Лариона проверьте, — попросил через дверь Никоэль. — Только толпой к нему не ломитесь, он точно этого не переживет.
В коридоре поднялась суета, послышался стук — сначала тихий, а потом все громче
