Отстала. Наконец-то!
Я поела, и меня почему-то стало клонить в сон. Свернувшись калачиком на дне клетки, я поджала под себя ноги и уснула. Проснулась я оттого, что кто-то чем-то стучит надо мной, и слышится нервный шепот: «Заколачивай! Но только тихо! Не дай предки, кто-то узнает, что мы ее освободили, нас же в шурф сбросят!»
Я попыталась подняться, но стукнулась головой о дерево. Я… я… в гробу! Или в ящике… Мои пальцы шарили по крышке и нашарили дырочки для воздуха…
«В день осенний хомячок лег в опилки на бочок! Он проспал бы до весны и хомячьи видел сны! Но хозяева не знали и в коробке закопали! Это лучше, чем опять с трупом в клетке зимовать! — пропел песец, оценивая ситуацию. — Я же говорил, что нам крышка!»
— Доспехи мы спрячем! — раздался сиплый шепот после долгого шуршания. — Нет, так жить нельзя! Мой муж уже вторые сутки с ума сходит!
— И мой тоже! Говорит, что никогда не видел такой нежности! И пока он пилил свои камни, я его пилила почти до утра! Надо же! Нежности ему не хватает! Вернусь, ему такую нежность на голову вылью — мало не покажется! — заметил шепот.
— Какая нежность? — раздался удивленный шепот. — Мой мне только о страсти и твердит! Дескать, мраморная глыба я, а не жена. Лежу себе тихо и деньги в уме считаю, пока он ко мне лезет. А тут прямо воплощение страсти! Все! Через час мне мужа будить! Он подсолнечникам доспехи новые повезет! Только вместо доспехов их ждет Любовь! Так ей и надо! Нечего чужие браки разрушать!
— Тише вы! — раздался приглушенный голос, сопровождавшийся какой-то возней. — Если она закричит, то ее снова засунут в клетку, а нас замуруют в штольне! Главное, ключ подошел! Ну прямо судьба! Жили мы как-то без любви, проживем и дальше!
Нет, кричать я не собираюсь. Думаю, что хуже клетки ничего не предвидится, поэтому было бы разумней притаиться. Меня куда-то несли, потом, судя по кочкам, долго везли. Я была рада хотя бы тому, что в ящике могу вытянуть затекшие ноги. И если бы не ощущение замкнутого пространства, я бы чувствовала себя не так скверно. Моя рука нащупала флягу, заботливо уложенную рядом. Ревнивые жены все-таки позаботились обо мне. Я немного вздремнула, чтобы проснуться от громких голосов.
— Все, как мы оговаривали? — поинтересовался скрипучий голос какого-то мужчины. — За доспехи?
— Я прямо сейчас примерю! Прямо сейчас! Доспехи! Новые! Надеюсь, с драконом? Да? Да? Не как те со сраным волком? Нет? С драконом, как у тебя на гербе! Настоящая гномья работа! — этот восторженный басок великовозрастного детины я узнаю из тысячи. — Я прямо сейчас их примерю и буду в них на церемонии! Чтобы все видели, что я — рыцарь!
«Кого-то ждет большой облом! Почта России. До нас не доходит то, что до вас не доходит! — зашелся в истерике полярный лис. — Товар обмену и разврату не подлежит!»
Звенели монеты, шуршал кошель, а гном горделиво расписывал, сколько ночей потратил на дракона, и обещал, что если надо — сделает новый меч с рукоятью в форме дракона и гербовый щит. Через десять минут крышка ящика стала шевелиться.
— Быстрей родите мне внука и проваливайте на все четыре стороны! — раздался раздраженный голос папеньки. — Тебя невеста ждет! Натягивай свой подарок быстрее и проваливай к алтарю!
«Я тебя сейчас сам натяну! — возмутился лис. — Сейчас один получит в забрало, а другой в хлебало! За точность и прицельность не ручаемся, но будет больно!»
Я ощутила глоток свежего воздуха, приготовившись к самообороне.
«И кто у нас в черном ящике? Я предлагаю вам десять тысяч рублей, и мы не открываем ящик! — песец подсунул хвост себе под нос на манер усов. — Двадцать тысяч рублей, и ящик уносят обратно! Послушайте, я предлагаю двадцать тысяч! Это, считай, ваша зарплата! А вдруг там дырка от бублика?»
А толпа тем временем тихо орала: «При-и-и-из!» — подначивая удовлетворить их любопытство. Лишь самые прагматичные орали: «Деньги!»
Крышка сдвинулась. Лиц в этот момент я не видела, о чем искренне сожалею. Зато напряженное восторженное сопение возвестило о том, что я лучше не только собаки, но и доспехов с драконом, и боевого коня во всей красе и амуниции!
— Сы… сынок… — прокашлялся старик. — Я женюсь! Немедленно! А вы со своей дамой сердца можете проваливать куда хотите! Прямо сейчас!
— Дама моего сердца! О прекрасная, да я к твоим ногам сложу головы всех драконов! — с придыханием заметил наш «герой».
«Я сложу голову у первого дракона! Рыцарь без страха и упрека ищет даму для брака и порока!» — обрадовался песец, а потом погрустнел, ибо драконов больше нет.
Последний дракон, насколько мне известно, сдох сам, а душу предпоследнего дракона скушала моя любовь… Моя… любовь…
— Отойди, щенок! Вон у алтаря стоит твоя невеста! — раздался натужный папенькин голос, сопровождающийся шумом потасовки. — Женись быстрее и скатертью дорога из моего замка! Убрал свои руки! Она — моя! Эта красавица точно родит мне наследника! Я это чувствую! И будет у меня хотя бы один нормальный сын! Не тупица, как ты!
— Нет! Я женюсь на этой красавице! Пусть ее лицо украсит мой щит, чтобы все знали, в чью честь я совершаю подвиги! — и снова шум потасовки. — О прекрасная! Никто из дам никогда еще не вдохновлял меня свернуть горы!
— Иди, сворачивай горы. И про шею не забудь! И невесту свою забирай! Достала уже своим треньканьем! — кряхтел старик.
И тут послышался недовольный голос Саши:
— Долго я еще, как дура, в платье с цветами торчать буду! Гости ждут! Давай натягивай свои доспехи, любимый, и вперед — жениться! Я уже задолбалась гостей развлекать балладами! Нет, ну конечно, сольный концерт — это круто, но давай быстрей! Ой! Любовь, ты, что ли? А что у тебя с глазами? Люба, извини, я забыла прислать тебе приглашение на свадьбу… Не думала, что ты так захочешь на нее попасть, что решишься сыграть в ящик! А!!! У меня уже есть баллада о мертвой подружке невесты! Слушай! Крутяк! Тихо-тихо… Сейчас… Поймала мертвая букет… Рифма к слову букет? Омлет, свет, бред… Бли-и-ин! Поймала мертвая букет… и… мм… что-то там… на тот свет!
— Отойди от моей дамы сердца! — в сердцах воскликнул жених.
— Я что-то не поняла? Что значит «дама сердца»? — возмутилась Саша. — А как же я? Я — твоя дама сердца!
— Мм… А ты будешь дамой… Дамой… — замялся наш «герой», вспоминая все свои внутренние органы.
— Печени, — брякнула я, на ощупь пытаясь выбраться.
— О! Дамой печени! Она у меня в сердце сидит, а ты
