Приперлась? Чужая тетя? Ничего себе! Через минут десять я увидела, как по лестнице поднимается мой зять. Ну тот, который второй, хотя не удивилась бы и первому. Я сегодня ничему не удивляюсь. На нем была старая потертая кожаная куртка, накинутая поверх спортивного костюма, а в руках фирменный пакет ближайшего супермаркета. В пакете что-то звенело. Поверх пакета лежала пластиковая коробка с яйцами. Соблазн дать по яйцам был велик, но я пока сдерживалась. Вместо этого я перегородила ему подступы к двери. Пока я отжимала целые королевства, у меня тихонько отжали квартиру. Судьба только что отправилась вместе с «Аншлагом» на теплоходе, куда ее взяли как ведущего юмориста! Пока оптимисты разбирают пристань, чтобы теплоход не смог причалить, пессимисты срочно вспоминают своих родственников и просятся на постой в другие города.
– Проваливай, – нагло заявил Костя, дыша на меня перегаром и доставая телефон. – Я сейчас милицию вызову!
– Вызывай! Я – хозяйка квартиры! На каком основании вы сменили замки? На каком основании вы в ней проживаете? – возмутилась я. Никакую милицию-полицию он вызывать не стал, а вместо этого наклонился ко мне и заявил, что его жена здесь тоже прописана, поэтому он предлагает мне осуществить музыкальную прогулку, а именно «гулять вальсом», иначе мне будет очень-очень плохо. Если я обращусь в полицию, то мне будет еще хуже. Так что я должна молча уйти туда, откуда пришла.
Я вспомнила, как полгода назад Настя приезжала на лечение и ей срочно нужна была прописка. И тогда мама слезно умоляла меня прописать сестру в своей квартире, чтобы Настя могла лечь на обследование по месту прописки в «нормальной больнице». После долгих уговоров и убеждений, мол, сестренке день ото дня становится все хуже и хуже, я согласилась и прописала Настену в квартире, которая досталась мне по наследству от дедушки.
– Пшла вон! – Костя выпятил свою грудь. – Я че? Неясно выразился?
Он отшвырнул меня к соседской двери. Настя, которая стояла наготове, моментально приоткрыла дверь и впустила мужа, тут же закрывшись на все замки, цепочки и засовы.
– Настя, я не поняла, что это за цирк? – холодно спросила я, глядя на знакомые потертости дверного косяка и подгоревшую кнопку звонка. – Ты в курсе, что ты нарушаешь закон? Я напишу на тебя заявление!
Мне никто не ответил, но я слышала приглушенные голоса за дверью.
– Да ниче она не сделает… Ты тоже здесь прописана… И малые тут прописаны… Пусть вызывает ментовку, пусть подает в суд… Даже если ее сюда заселят силой, то она вылетит отседова, как миленькая…
Я сделала глубокий вдох, спустилась вниз, села на лавочку, обдумывая свои дальнейшие действия. Сначала я позвоню маме. Я тормознула кого-то из прохожих и попросила дать телефон, поскольку мой разбила одна хвостатая сволочь. Мне неохотно дали. Я по памяти набрала мамин номер и услышала, что на том конце трубки занято. Я поблагодарила и вернула телефон владельцу, который взамен попросил прикурить. Прикуривать было нечем, но идея меня вдохновила. В кармане пальто была какая-то мелочь. Я дошла до магазина, выстояла очередь, купила пачку сигарет и дешевую зажигалку. Распечатав сигареты, я села на лавочку и затянулась. Я вообще-то не курю, но тут такое дело…
Получается как? Настя тоже прописана в моей квартире… Нет, в квартиру я, конечно, могу попасть, но что меня там ждет? А потом судиться, разбираться, подавать заявления. Да, в суде можно доказать, что я ничего не подписывала, если подпись липовая. Но суд – это время, а на улице, надо сказать, прохладно. Вызвать полицию? И что? Ну войду я в квартиру, а дальше? Полиция моих родственников выставлять не будет. Они сразу предъявят прописку. Выставить их в одиночку мне не удастся. Попробовать поехать к маме? У меня нет денег. А добираться на попутках рискованно. Не ночевать же на лавочке? Нет, Настю я точно прикончу, правда, до нее, как до босса восьмидесятого левела, нужно еще добраться.
Я снова поднялась на свой этаж и забарабанила в дверь. В ответ послышались последние новости на максимальной громкости. Я стала стучать еще сильнее, стараясь привлечь как можно больше внимания, особенно среди соседей. Хотя соседи у меня «оторви и выбрось», но в таких случаях, как говорится, свидетели не помешают.
– Чего тебе? – раздался недовольный голос Насти. – У меня дети спят! Проваливай вон, алкоголичка! Иди туда, откуда пришла!
Орала она громко, явно руководствуясь тем же принципом.
– Откуда у тебя ключи? – спросила я, чувствуя, что сейчас вышибу эту дверь к чертям собачьим. Ага. Железную. С фиксатором. С ноги. Ки-и-и-я-я-я! Ну хоть в травматологии переночую. Все ж не на улице!
– Мама дала. – Настя открыла дверь ровно настолько, насколько это позволяла цепочка. Я попыталась ее снять, но тут же получила дверью по рукам. Вот тварь!
– Набери маму. Я хочу с ней поговорить! – решительно заявила я, тряся ушибленной рукой.
– Я уже ей звонила, – раздался ехидный голос Насти. – Я сказала, что ты опять напилась и пытаешься выставить нас за дверь, угрожая детям.
По лестнице кто-то поднимался. Я стояла и пыталась переварить только что услышанное. Я – алкоголичка? Нифея себе! Да я сейчас ей лицо расцарапаю…
На мое плечо легла тяжелая рука. Знакомое прикосновение… Я закрыла глаза, боясь спугнуть приятное наваждение. Не может быть… Я положила свою руку поверх его руки, чтобы убедиться: это не плод моего воображения.
– Милая, я немного задержался. У тебя все в порядке? – раздался знакомый голос. – Кстати, ты оставила сумочку с паспортом в машине. Так, значит, здесь ты живешь? Кстати, я там наспех припарковался в соседнем дворе. Мы ведь ненадолго?
Я перевела взгляд на руку, а потом медленно, словно не веря своим глазам, подняла голову. Позади меня стоял Фей. Одет он был просто шикарно. От него пахло дорогим парфюмом, на руке блестели роскошные часы, а между пальцами был зажат брелок с логотипом машинки стоимостью в три моих квартирки. Уши Фея были прижаты, поэтому в данный момент он выглядел как мужчина-мечта. Абсолютно любой женщины.
– А вы кто? – настороженно спросила Настя, тоже весьма офигев от неожиданности.
Я услышала шарканье тапок и недовольный голос Кости:
– Слушай, шалава! Тебе сказали, куда тебе нужно идти, вот и иди туда!
В подъезде повисла тишина. Представляю, как соседи прильнули к глазкам и внимательно смотрят на эту милую семейную сцену, достойную как минимум трех серий мыльной оперы отечественного производства.
– Это вы к кому обращаетесь? – поинтересовался Фей. – Я так понимаю, что к своей жене? Нельзя так обращаться со своей супругой. Хотя я не знаю, может быть, у вас в семье так принято? Открывайте. У нас мало
