Я присмотрелся к этому рату. Взрослый уже, черный, очень худой. Длинный, хлыстообразный хвост, уши торчат. Глаза орехового цвета, зрачок неестественно расширен. На боку рваная рана. Дышит тяжело, хоть и старается сильно не тревожить рану.
– Судя по всему, он пришёл с той стороны, – сказал Хан, показывая на цепочку крови, которую на листве почти и не видно было.
– Надо же, Аделард говорил мне, что раты очень редкие и ценные звери, но я не думал, что настолько редкие. Я только второй раз вижу.
– На самом деле в природе свободных ратов не осталось. По крайней мере, я тоже никогда не видел настоящего рата просто так где-то, – сказал Аболье, подходя ближе и приседая рядом. Я как раз в этот момент выплетал по-новому магическое плетение для лечения, так что был немного отвлечен, но всё-таки слышал его хорошо. – Раты очень редки. И все они находятся либо у состоятельных людей в их владениях, либо в специальном королевском питомнике. Давно известно, что раты в неволе крайне плохо размножаются, но знать не хочет отпускать этих зверей на волю. Раты сами выбирают себе хозяев. Можно заставить силой, но такой зверь очень быстро умирает. Именно поэтому многие аристократы часто посещают питомник, чтобы однажды найти для себя рата, согласного принять их. Говорят, они могут общаться мысленно. Так вот, значит, как вы его услышали. И ведь так далеко.
Я аккуратно опустил плетение на рану, потом добавил еще одно почти на всё тело, внимательно наблюдая, как рана затягивается. Надо же, а ногу сульмаху моим самопальным плетением лечил чёрт знает сколько. Вот что значит, знания, накопленные поколениями.
– Ты много знаешь об этом, – задумчиво сказал, смотря, как Хан недалеко от нас поглядывает по сторонам. А потом и вовсе юркнул в кусты, скрываясь из виду.
– Я, как и все мальчишки в детстве, сильно мечтал о рате, поэтому знаю довольно много. Рана была рваная, от укуса.
– Ага, да и сам он явно потрепан. Что там делает Хан. Хан?! Что там?!
– Милорд, идите, посмотрите.
Мы с Аболье переглянулись и поднялись.
– Лежи тут, приятель. Мы пойдём, посмотрим, что там такое, а тебе пока рано вставать, – сказал я рату, мельком улавливая мысленное согласие.
– Говорят, раты очень сильные, – начал Аболье, когда мы подошли к Хану и поняли, что именно он рассматривал. Оказалось, на небольшом пятачке лежала целая стая убитых волков. – Шесть штук, силён, – с уважением добавил он, всматриваясь в окровавленные клыки и мёртвые глаза.
– Мне больше интересно, что он тут делал? Сколько отсюда до ближайшего замка?
– Вряд ли он сбежал оттуда, – тут же сказал Бефур, поднимаясь. – Шкуры убитые, снять можно, но их потом только на пол бросать.
– Не нужны шкуры. – За эти слова на меня посмотрели так, будто я сказал что-то такое, о чём никто вообще подумать не мог. – Ладно, но тащить будете сами, и в замок ко мне их не тащите. Так почему ты говоришь, что он не оттуда сбежал?
– Потому что раты не сбегают от выбранных ими хозяев. Это самые верные и умные из зверей.
– А если хозяин навязанный?
– Нет. Он слишком взрослый, если бы хозяин был навязанный, то рат давно бы уже умер. А таких взрослых особей, которые так и не нашли хозяина, обычно держат в питомнике. На развод.
Я задумался. Скорее всего, того самого рата как раз и отправили в питомник после смерти Аделарда. Никогда не интересовался судьбой того рата, даже не вспоминал ни разу. Да и в столице особо о них не слышал.
– Тогда пойдём, спросим у него, откуда он. Хан, вы тут справитесь?
– Конечно, милорд. Мы быстро все сделаем.
– Не торопитесь. Порежете шкуры еще сильнее, будете нести караул в четыре утра.
И пусть мне до тех шкур дела никакого.
Ребята тут же вытянулись, закивали, сделав самое расстроенное и в то же время умное лицо из всех возможных.
– Ну, рассказывай, – сказал я, опираясь спиной на ствол дерева, которое росло рядом с тем кустом.
Рат уже не лежал, а сидел, правда, его еще немного штормило.
– Пойду ему поесть принесу, а то голодный, наверное. Вон худой какой. Да и наших успокою, а то ушли и не возвращаются.
Я кивнул, и Аболье тут же ушёл в сторону лагеря.
Рат коротко прорычал, потом немного поворчал, вздохнул, как человек, и улёгся обратно. Я закрыл глаза, когда в голове начали вспыхивать образы. Как бы удивительно это ни было, но это оказался тот самый рат, которого я встретил тогда.
Его история была не такой веселой, как могло показаться. На самом деле рат сразу признался, что решил сделать меня своим хозяином. Я попросил его присматривать за принцем и идти за ним, поэтому он так спокойно ушёл. Он знал, что я за ним не приду, но не переживал, так как всегда мог найти меня, хоть на другом конце света.
Потом, после того как принц пропал, рат подождал немного и собрался идти ко мне. Искать этого человека он не собирался, решив, что о пропаже нужно сообщить мне, его хозяину. Но его почти сразу отловили и поместили в питомник. Он много раз убегал, но его каждый раз ловили. Однажды его даже отдали другому человеку, пытаясь сделать его хозяином, но и от него рат смылся. Правда, его снова поймали. Затравили собаками. Хоть они и были слабыми, как признался рат, но их было слишком много.
Его снова вернули в питомник. Много раз он хотел уже сдаться, но раз за разом ощущал, что я бываю в столице. Говорит, что пытался до меня дозваться, но не выходило. Наверное, это оттого, что я почти постоянно закрыт. Ему просто не везло. Да и питомник, как оказалось, был в той части столицы, к которой я никогда не приближался.
А недавно в питомник пришёл человек. И когда он проходил рядом, то рат учуял на нём мой запах. Привлечь внимание было просто. И когда тот человек заглянул рату в глаза, то он просто показал ему меня. Рата отпустили почти сразу. И тогда он бежал, пока на него не напала стая. И ведь был так близко, почти дошёл.
– Понятно. Надо будет поблагодарить Райнера, что отпустил тебя. Принесем ему в следующий раз от тебя в благодарность запеченного зайца. Зайца поймаешь сам.
Я только удивлялся тому, сколько вытерпел этот рат ради совершенно случайного человека, который о нём даже не вспомнил ни разу. Да и запах на Райнере… это какой же нюх у этих зверей? Это, наверное, из-за моей крови. Райнер же тогда выдернул болт из груди руками и весь перепачкался в моей крови. Все равно удивительно.
