– Но как же так? Вам не показалось странным, что Пиррету удалось казнить не самых слабых магов вот так просто? Неужели они даже не сопротивлялись?
– Вот именно! – Римар едва не подпрыгнул, потрясая кулаками в воздухе. – Вот именно. Я слышал, что маги, которые способны были из небольшого костерка раздуть лесной пожар, шли к своей смерти так, будто что-то лишало их воли. Стало понятно, что дело нечисто. Некоторые пытались напасть, но уже на следующий день также были казнены. Пиррет навсегда запомнится в истории как король, который правил так недолго, но успел за это время прослыть кровавым тираном.
Я не стал спрашивать, почему маги не сплотились, почему покинули столицу, по сути, просто сбегая. Эта история только больше убедила меня, что дружить с магами не стоит. Да и организация они так себе.
Я в очередной раз подумал, что маги слишком измельчали. И это касалось не только магической силы. Поначалу мне казалось, что ковен магов это сильная организация, которая держит руку на пульсе королевства. Мне чудилось, что стоит мне не так вздохнуть – и меня тут же загребут в какие-нибудь подвалы, начнут пытать и ставить опыты. Я думал, что маги это один из столбов, на котором держится королевство, а оказалось, что это просто разобщённое общество, называемое громким именем «ковен магов». И что теперь с этим делать? Мне даже церковь казалась тут намного организованней и могущественней, чем те же маги.
Когда я спросил, а сколько вообще есть магов в Хоноре, то буквально опешил от цифры. Сто двадцать пять зарегистрированных магов, которые официально состоят в ковене. Со мной двадцать шесть. А ведь Лорет сказал, что больше десятка магов погибло после войны. Я понимаю, их были бы тысячи, то можно было и не волноваться сильно, но так…
Да, я знал, что маги на самом деле рождаются очень редко, но мне казалось, что ситуация не столь плачевна. Хотя, если вспомнить, то я в своём графстве нашёл всего одного одарённого ребёнка.
– А вообще, с такой ситуацией как-то пытаются бороться? Ведь много детей так и не проходят инициацию. С такими цифрами скоро в Хоноре и вовсе магов не останется.
– Пытаемся, конечно. Вы же не думаете, что все маги сидят именно в столице? Нет, здесь нас меньше половины, остальные в провинции, следят за одарёнными детьми. Конечно, многих мы так и не успеваем инициировать.
– А пытались как-то, не знаю, собрать таких детей в одном месте, чтобы не пропускать такой важный момент?
– Обычно это не требуется, потому что у ребенка первые симптомы появляются задолго до инициации, но я думаю, ваши слова не лишены смысла. Думаю, надо начать строить специальные дома, в которых дети будут дожидаться.
Я задумался. А надо ли именно сейчас это делать? Если магов действительно хотят стереть с лица земли, то как безопасней будет детям? Если они соберутся в одном месте, то так их будет удобнее убить разом, но с другой стороны, в таком случае их будут охранять маги.
– А еще неинициированных детей много погибает? – спросил я.
– Не могу сказать. Мастер Жиль ничем подобным не интересовался. В его документах я точно не находил никаких списков. А мастер Коум после него пробыл в должности главы ковена не так много, поэтому толком ничего не успел сделать.
– Я думаю, вы понимаете, что ситуация с магами слишком ужасна. Нам нужно сберечь подрастающее поколение. Мастер Римар, я могу попросить вас попытаться выяснить, как обстоят дела с неинициированными детьми. Сколько проходят успешно? Случалось ли такое, что даже маг не мог помочь? Часто ли гибнут одарённые дети? Сколько их вообще в Хоноре? Я буду благодарен, если вы спросите у тех магов, что в провинции. Я думаю, они должны хотя бы приблизительно знать ответы на эти вопросы.
– Да, я завтра же напишу письма и отправлю. Думаю, им понадобится время… Вы же понимаете.
– Да, а сейчас, мастер Лорет, вы останетесь тут или вам нужно в замок?
– О, я посижу еще немного с Ассом. Вы ведь найдёте дорогу обратно?
– Конечно. Доброй ночи.
Я попрощался и ушёл. Римар проводил меня, а после медленно закрыл дверь.
Луна поднялась над городом, поэтому было уже не так сильно темно. Город только казался тихим. Иногда был слышен далекий смех, лай собак. От ветра то и дело что-то скрипело. В какой-то момент мне даже показалось, что позади слышны шаги, но если кто-то и шёл следом, то явно свернул на другую улицу.
Подходя к замку, уловил в одном из ближайших переулков впереди эмоции. Судя по всему, это была женщина. Эмоции были сильными, мне казалось, что даже отсюда я слышу, как учащенно бьется её взволнованное чем-то сердце. Она явно волновалась и кого-то ждала, а ещё очень сильно переживала и боялась.
Остановившись, подумал обойти её другой дорогой, но потом пошёл дальше. Шанс, что она ждала именно меня, был небольшим. Вдруг это просто какая-нибудь неверная жена ждёт своего любовника. Решил не гадать. Подойдя ближе, легко прикоснулся к её ауре, считывая поверхностные мысли. Вздохнул. Шанс был небольшим, но она ждала именно меня.
Свернув на другую улицу, обошёл переулок и тихо приблизился к женщине со спины. Сразу окликать не стал, сначала прислушался к ней, осматривая. Как и большинство в этом мире полная, но вполне себе стройная. Платье длинное, конечно же. На спину наброшена какая-то короткая накидка из шкуры. Не знаю, как это называется. На голове шляпа. Конечно, со спины сразу человека не узнаешь, порой даже очень хорошего знакомого, но я вспомнил этот привкус эмоций. Сейчас они отличались от тех, что я слышал ранее, но звучали примерно одинаково, на той же ноте. Я уже встречал её недавно. На балу, когда я был именно графом Давье. Подходила и точно назвала своё имя. Точно, баронесса Ивет Зидони. Я бы и не запомнил её, тем более её имя, но следом подошёдшая за ней женщина с супругом посмеивались над взрослой, почти пожилой Ивет, говоря, что после смерти мужа она совсем потеряла стыд.
На самом деле Ивет ничего предосудительного, на мой взгляд, тогда не делала. В её эмоциях при разговоре со мной проскальзывала скука и всего лишь небольшой интерес, но это странное общество, как я понял чуть позже, решило, что Ивет пытается соблазнить меня. Именно благодаря этому мне очень подробно рассказали о жизни Ивет, поэтому я среди всех гостей запомнил именно её.
Ивет Зидони
