Терриана никогда не видела брата в таком состоянии. Он был не в себе и совершенно не контролировал свои эмоции. И тут она поняла, что его трясет вовсе не от холода.
– Арлит, – проговорила она, подходя чуть ближе. – Что ты такое говоришь?
Он снова припал к воротам и хотел протянуть руку, но его не пропустила защита академии. Тогда он просто поймал взгляд Терри и все-таки сказал то, зачем сюда явился.
– Отца сегодня утром казнили. Вскоре могут прийти за мной… поэтому я хотел тебя увидеть. Император скончался три дня назад, и бразды правления Вертинией взял Галлий. А он никогда не церемонился со своими врагами… и их семьями. Поэтому… будь осторожна.
Его голос звучал тихо и отрывисто, оттого казался особенно странным. Терри даже не сразу поняла смысл сказанных слов. Она просто не могла поверить.
– Папа… – выговорила едва слышно, но смотрела на брата с такой надеждой, что он снова попытался пробиться сквозь защиту, чтобы хотя бы прикоснуться к ней. Утешить.
– Его больше нет. И дяди Кемирона. И еще нескольких представителей высшей аристократии, имеющих даже косвенное отношение к повстанцам. Я официально объявлен вне закона, но сдаваться не собираюсь. Поэтому прошу, милая, береги себя. Галлий может добраться до тебя… – Арлит покачал головой и с болью добавил: – За твою жизнь я отдам свою, не раздумывая.
– Арлит… – прошептала Терри, не чувствуя, как по щекам скатываются слезы. К мокрому лицу начали липнуть растрепавшиеся на ветру волосы, но девушка не замечала. – Брат мой… не смей даже думать о смерти! – выкрикнула она срывающимся голосом. – Не смей!
– Милая, я не брошу то, что начал, – с отчаянной уверенностью ответил он. – Это слишком далеко зашло. Но прошу, будь осторожна. Не покидай академию. Здесь тебя сложно достать.
Она стояла, совершенно не обращая внимания на ледяной ветер и собственные рыдания, и с отчаяньем вглядывалась в лицо единственного родного человека во всем мире.
– Арлит. Отец… – прошептала она сквозь слезы.
– Не вини его. Теперь обиды больше неуместны. Если хочешь найти виноватого – вини меня. Ведь это именно я втянул тебя во все это. Я, Терри.
Он повернулся в сторону города, где под фонарем на пороге ближайшей гостиницы появился мужчина в черном плаще, и, кивнув ему, снова перевел взгляд на сестру.
– Мне пора. Прости за все. И знай, я люблю тебя и никогда бы не допустил, чтобы с тобой что-то случилось. А теперь прощай.
Арлит в последний раз посмотрел на Терриану, крепко зажмурился и все же нашел в себе силы сделать шаг назад. Оставить ее здесь… потому что так она будет хотя бы в относительной безопасности. И, развернувшись, быстро ушел в направлении центральной городской площади.
Стоящий у гостиницы человек отправился следом. И только когда они скрылись из виду, Терри поняла: говоря последнее «прощай», брат почти не сомневался, что видит ее в последний раз.
– Арлит! – крикнула она, бросаясь к воротам и отчаянно пытаясь их открыть. – Остановись! Не делай этого! Не надо! Не бросай меня одну!
Ее била истерика. Руки дрожали, голос сел, а ноги уже почти не слушались. В отчаянии она упала на колени, прямо на покрытую тонкой коркой льда дорожку, и снова выкрикнула:
– Арлит!
Когда ее резко подняли вверх, Терри не сразу поняла, что происходит, и уже почти начала сопротивляться, собиралась потребовать, чтобы ее отпустили, вернули обратно, но вдруг почувствовала под щекой холодный мягкий шелк рубашки, уловила такой родной запах и… сдалась.
В одно мгновение некогда сильная девушка будто потухла.
У нее просто не осталось сил бороться с обстоятельствами, правилами и всем миром. Сейчас ей стало по-настоящему страшно. Еще никогда в жизни она не ощущала себя настолько одинокой… Настолько брошенной.
А ведь еще совсем недавно казалось, что хуже быть уже не может. Но как же сильно она ошибалась!..
Глава 10Обратно в спальный корпус они возвращались в полном молчании. Терри беззвучно плакала, спрятав лицо на плече Доминика. Сам Ник отчаянно прижимал ее к себе и едва заметно вздрагивал при каждом всхлипе. Филипп же шагал чуть позади и о чем-то напряженно думал. Правда, спутники на его задумчивость никакого внимания не обращали.
И только когда они оказались в спальне Террианы, молчание было нарушено.
– Фил, – проговорил Ник, обращаясь к другу, вошедшему последним и теперь застывшему у закрытой двери. – Можешь идти. Дальше разберемся сами.
– Терри нельзя оставлять в таком состоянии, – уверенно заявил Филипп, глядя на притихшую девушку. – Я могу остаться с ней.
– Не нужно. – Ответ Доминика прозвучал гораздо резче, чем следовало бы, но этот тон сказал Филу очень много. – Я побуду здесь столько, сколько понадобится. До утра точно никуда не уйду. И можешь не сомневаться: пока я рядом, с ней все будет в порядке.
Филипп кивнул, посмотрел на вздрагивающую Терри, которую Ник до сих пор держал на руках, и, развернувшись, нажал на ручку двери.
– Утром я покину академию, – проговорил он. – Дела семейные. Вернусь только к вечеру. Справитесь здесь сами?
– Постараемся, – ответил Ник, но вдруг, будто что-то вспомнив, озадаченно хмыкнул и снова посмотрел на друга. – Меня тоже завтра полдня не будет.
Повисло тягостное молчание. Оба парня понимали, что оставлять Терри в таком состоянии небезопасно. Она не в себе и может натворить глупостей. Но отложить запланированные мероприятия никак не могли.
– Я не маленькая, – хрипло проговорила девушка, поднимая бледное лицо и глядя на Филиппа раскрасневшимися от слез глазами. – Сама справлюсь. И не нужно со мной нянчиться. Я благодарна вам за участие, но… – Она перевела взгляд на держащего ее Доминика. – Лучше уходите оба.
Вместо ответа на такое заявление карилец усмехнулся и прижал ее к себе теснее. А Филипп, быстро сообразив, что он здесь лишний, поспешил удалиться.
Когда за ним закрылась дверь, Ник пронес Терриану через комнату и уложил на кровать. Но оставшись без его успокаивающего тепла, Терри снова начала впадать в отчаяние. Свернувшись калачиком поверх одеяла, она крепко сжала кулаки и уставилась в одну точку. Взгляд ее был совершенно невменяемым и будто бы пустым. В нем не улавливалось ни единой эмоции, ни единой мысли. Он словно потух.
Правда, в одиночестве она пролежала недолго. Спустя несколько минут ее бесцеремонно подняли, заставили сесть и поднесли к губам стакан с непонятной жидкостью. Пах напиток довольно приятно, наверное, именно поэтому Терри и заподозрила неладное.
– Что это? – спросила она шепотом, продолжая дрожать от непонятного озноба.
– Пей, – мягко сказал Ник и настойчиво придвинул стакан к ее губам. – Это лекарство. Ты все-таки слишком замерзла, пока мы были у ворот. Оно согреет и не даст тебе заболеть.
И одарил таким
