– Пошли в kaffeestube, – предложил Дитрих. И пояснил: – У меня талоны кончились, так что без разницы, куда идти, но в kaffeestube сейчас народу меньше.
– Как скажешь, – пожал плечами Алекс, поднимаясь из-за стола и стягивая с плеч халат. – Двинули!
В kaffeestube действительно было не слишком многолюдно. Ну да, немцы – народ бережливый. И если есть возможность всего за десять евро получить обед, который в kaffeestube обойдется минимум в пятнашку, то будет полной глупостью ей не воспользоваться.
Они уже насытились и неторопливо смаковали десерт, когда у Дитриха зазвонил телефон. Выудив его из кармана, он слегка скривился, но мазанул пальцем по экрану и приложил его к уху.
– Слушаю, mutter …[9] – Он некоторое время вслушивался в то, что ему говорили, а затем резко бросил: – Не собираюсь… Нет… А у меня другие планы…
Алекс слегка насторожился. Похоже, не только у него проблемы с мамочкой… Нет, он действительно любил маму. Но… уже давно предпочитал делать это издалека. Потому что мамочка была из тех, кто всегда лучше знает, что, кому и как делать. Еще будучи подростком, Алекс в какой-то момент неожиданно для себя открыл, что все, кто окружал маму на работе, а также подруги, друзья и знакомые, отчего-то сплошь и рядом придурки, дебилы и уроды. Ну так выходило, по словам мамы. Нет, в лицо она ничего подобного им не говорила. Наоборот, при встрече она всегда радовалась, осыпала всех массой комплиментов, могла всплакнуть по поводу того, какие они нехорошие, потому как совсем ее забыли и долго не приходили… зато стоило приятелям и сослуживцам сделать шаг за порог, как мамочка начинала зло бурчать по поводу того, что приперлись, натоптали, все сожрали. Начальники и начальницы у нее всегда были либо уродами и дебилами, либо клушами или курицами. Друзья и подруги – либо тупыми размазнями, либо сволочами и стервами. Водораздел проходил по линии «повезло/не повезло». То есть если подруга была такой же, как и мама, матерью-одиночкой и работала кем-то вроде воспитательницы детского сада, медсестры или учительницы младших классов, то это означало, что она тупая размазня, а если у нее был муж и она хотя бы раз в пару-тройку лет могла позволить себе поехать в отпуск «за границу» (причем чаще всего это были вполне бюджетные Турция, Хорватия или Таиланд), то, значит, она относилась к категории «стерв, окрутивших тупого идиота». В том, что она живет «на нищенскую зарплату» и до сих пор не может «свалить с этой гребаной страны», виноваты были все вокруг – приятели и приятельницы, начальники, коррупционеры, полиция, олигархи, мэр, губернатор и, уж конечно, президент, но только не она.
– Да понял я, понял… Буду… – уныло произнес Дитрих и, оторвав телефон от уха, зло мазанул пальцем по экрану, дав отбой. После чего еще несколько мгновений сидел, молча уставив злой взгляд куда-то в сторону левого плеча Алекса. Сам Алекс также молчал, сочувственно смотря на приятеля. Как он его понимал… Когда его собственной мамочке что-то втемяшивалось в голову, она добивалась своего всеми возможными и невозможными способами – от жесткого «а я тебе сказала» до истерик с криками, питьем воды и таблеток, хватанием за сердце и лежанием в полумертвом состоянии с мокрым полотенцем на лбу. Если честно, основной причиной того, что он два последних класса с таким остервенением накинулся на учебу, были не столько настойчивые увещевания матери, а именно то, что окончить школу с высокими баллами ЕГЭ виделось ему единственным шансом на то, чтобы уехать куда подальше и вырваться-таки из-под столь жесткой маминой опеки, не позволявшей ему буквально вздохнуть. Так что когда он увидел свою фамилию в списках студентов, зачисленных на первый курс факультета химической технологии и экологии Российского государственного университета нефти и газа имени Губкина, то наряду с радостью испытал и огромное облегчение. Удалось!
– Слушай, бро, а что ты делаешь во вторник? – внезапно поинтересовался Дитрих, вынырнув из своих тяжких размышлений. Алекс едва заметно поморщился. Его приятель время от времени начинал слегка чудить. В принципе, безобидно, но иногда это напрягало. Так, в настоящее время Дитрих, например, тащился от, как он это называл, «эстетики ямайской гангсты», вследствие чего у него изменились как внешний вид, так и манера общения. Он наделал на голове дредов и вот уже две недели донимал окружающих этим странноватым обращением «бро».
– Ну-у-у… пока ничего не планировал, а что?
– А знаешь что… – Дитрих на мгновение замер, будто еще раз обдумывая пришедшую в голову идею, а затем решительно тряхнул своей густой шевелюрой и, хищно улыбнувшись, торжество возгласил: – Я приглашаю тебя на день рождения.
– Э-э-э… – Алекс почувствовал, как у него слегка перехватило дыхание. Он жил в Австрии уже год с лишним, но пока ему так и не удалось здесь окончательно освоиться. Вжиться. Стать своим. Нет, никаких особенных проблем у него не было. Вроде как… Наоборот – у Алекса прекрасная и весьма престижная работа. Весьма хорошая кредитная история. Счет в банке (правда, пока использовавшийся в основном именно для обслуживания кредита). Фрау Фишбахер, у которой он снимал комнату, уже пару месяцев как перестала каждый первый вторник месяца самолично являться к нему, дабы проконтролировать состояние своей сдаваемой внаем недвижимости (потому что «кто его знает, этого русского…», так что посмотреть, не загадил ли этот дикий варвар с окраины цивилизации комнату и не попортил ли обстановку, знаете ли, совсем не помешает). А еще он не так давно наконец исполнил-таки давнюю детскую и юношескую мечту – купил мотоцикл. Да не какой-нибудь, а настоящую легенду – Harley-Davidson. Пусть и подержанный, и в кредит – но это же «Харлей»! Они же не стареют… Однако при этом Алекс все равно продолжал чувствовать себя здесь слегка чужим. Ну или не слегка… Несмотря на все усилия (да-да, усилия он прилагал, и еще какие… да что там говорить – он даже имя переделал под «более европейское»), у него до сих пор не было ни близких друзей, ни даже близких знакомых из числа местных. Ну кроме Дитриха. Но и он, по большому счету, мог считаться другом только на фоне всех остальных. Потому что, несмотря на общий интерес к мотоциклам и несколько небольших совместных мототуров с другими байкерами, а также регулярные общие перекусы в обед в кафе и столовой комплекса, их пока больше ничего не связывало. Да они даже в городе еще ни разу не пересекались!
