– Картошечки мне, жареной, вон с того краешку, и бефстроганов…
Демид ткнул пальцем в сторону метрового противня, только что выставленного из духового шкафа длинной и поблескивающей хромом клешней манипулятора. Автораздача, моргнув зеленым индикатором, отсыпала порцию еды и повернула камеру в сторону Угля. Демид двинулся к аккуратно выставленным запотевшим бокалам с компотом и, зацепив один из них, отошел к угловому столику возле прозрачного окна столовой. Помещение, если не считать только что пришедших, было практически пустым. Сама Ти Хоо к трапезе не присоединилась, скрывшись за дверкой с надписью «Только для персонала НН». Вообще с надписями и время от времени встречающимися на дверях какими-то схемами или красочными рекламными панно творилась некоторая неразбериха. Все значимые слова читались на родном языке новичков, а вот названия, аббревиатуры или имена были написаны латиницей. На бейджике Угля красовалось слово «Ugol», а на таком же белом квадратике, висевшем на пластиковом шнурке на шее Петрухи, соответственно «Petrucha». Демид уже успел иронично заметить, что «Петруча» подходит ему куда лучше, чем его предыдущая кликуха, за что получил в ответ: «англик учи, бестолочь», на чем, собственно, и «разошлись».
– А что. Мне здесь нравится. Пока, – пробубнил Уголь, пропуская к столику Арика с абсолютно таким же набором блюд, что и в его собственном разносе.
– Что-то не улавливаю разницы в номенклатуре твоего «кошерного буфета» относительно общего меню.
Арик, аккуратно поставив разнос на столик, тут же в отличие от всех остальных, схватил нож в правую руку, а вилку в левую и как коршун навис над тарелкой.
– А отсутствие очереди к «кошерному буфету» улавливаешь?
Петруха, последним устраиваясь за столик, удивленно мотнул головой.
– Резонно. Может, мне тоже туда, если что?
Арик, уже успев натолкать полный рот картошки, чуть не выплюнул ее обратно на разнос. С трудом подавив в себе желание заржать с набитым ртом, он таки сделал большой глоток. Выдохнув воздух из легких и выронив из рук приборы, он уставился на геолога.
– Сначала будь добр пройти обряд обрезания! А уж потом… – с этими словами Арик снова взял в правую руку нож и демонстративно помахал им перед Петрухиным носом.
Женщины устроились в противоположном углу, откуда, впрочем, совершенно разборчиво доносились их отдельные реплики. «Да что вы говорите, милочка? Да не может быть! Позвольте с вами не согласиться. Вам-то зачем все это? Девушке порой не приходится выбирать…»
После обеда Ти Хоо развернула на голоэкранах длинный перечень положений корпоративного кодекса и перешла к индивидуальной работе с подопечными. Пока остальные погружались в послеобеденное чтение текста, наставница, отгородившись от «опен-спейса» непрозрачной силовой перегородкой, подсела к столику Демида.
– Демид Петрович, неужели вам совершенно нечего сообщить компании о своих навыках и компетенциях? Вы ведь, так же как и все, собираетесь претендовать на интересную и хорошо оплачиваемую работу? Как же мы сможем помочь вам, если вы вот так…
Демид сидел перед девушкой, опустив глаза в пол, и покорно ждал, когда она закончит терзать его слух своей длинной, выверенной и грамотно построенной речью.
– А есть у вас такая работа, за которую платят меньше, чем двадцать четыре часа в сутки? Вы, девушка, поймите меня правильно. Я домой хочу…
* * *Всю ночь Уголь ворочался на койке, вставал, включал свет, выключал и снова ложился в постель. В его голове вертелись мысли о Светлой, о станции и о ребятах, которые ждут его возвращения из отпуска. Что-то липкое и душное хватало его за горло, хотелось наполнить свои легкие свежим морозным воздухом и заорать во все горло… Уголь в очередной раз отбросил в сторону одеяло и, встав, вышел в слегка подсвеченный коридор, каждая дверь которого вела в такой же, как и у самого Угля, номер «общежития», как это называл Демид. Не обуваясь, он прошлепал к широкому пролету лестницы, ведущей на первый этаж в холл. Дверь на улицу распахнулась перед носом полуночника совершенно бесшумно, не скрипнув ни единой своей металлической деталью. Уголь вышел за порог и задрал голову вверх. Обычной дневной серой пелены не было видно, и оттуда сверху на Угля смотрела абсолютная, черная темнота, сквозь которую не пробивался свет ни единой, даже самой маленькой звездочки…
На следующий день группа собралась в спортивном зале адаптационного комплекса. На пружинящем полу зала расположились «слушатели», предварительно напялившие на себя нечто, на первый взгляд напоминающее кимоно. Ти Хоо, впрочем, оставалась все в том же деловом костюме и принимать участие в спортивном мероприятии явно не собиралась.
– Сейчас я объясню вам, почему в нашем сообществе отсутствуют такие институты государственного подавления, как полиция или армия. Ни один человек здесь физически не в состоянии нанести вред другому человеку. Если, конечно, тот сам не захочет иного. Поясню.
Инструктор окинула взглядом притихших «соискателей» и попросила Ариэля подняться на ноги и выйти в центр очерченного на полу круга.
– Кто-нибудь из присутствующих желает ударить этого человека?
Вопрос прозвучал настолько буднично и спокойно, как будто все обитатели «Райского Острова» каждое утро начинали с того, что безжалостно избивали друг друга. Один из арабов, скорчив умильную рожу и почесывая подбородок, из которого торчали несколько скудных длинных волосин, обозначающих, видимо будущую окладистую бороду, тут же оказался рядом с «подопытным». Демид напрягся, он явно готовился присоединиться к испытуемым, как только происходящее на «ковре» выйдет за пределы его личного понимания добра и зла. Однако араб не дал никому шанса успеть предотвратить неминуемое. Он не стал дожидаться, пока Ти Хоо продолжит комментировать свое экстравагантное предложение, и, коротко размахнувшись, врезал Арику по зубам, вложив в это движение всю массу своего корпуса. Результат превзошел любые ожидания присутствующих. Ариэль даже не успел среагировать на удар и, по понятиям
