Раздался шорох. Римма с большим трудом повернула голову и увидела в паре метров от себя скачущего муравья. Мощное, размером с собаку, насекомое желто-синего цвета угрожающе растопырило зазубренные челюсти, способные перекусить пополам небольшое деревце. Суставчатые лапы скребли палую листву. Выпуклые глаза, утыканные мириадами фасеток, ничего не выражали.
— П-пошел… — Римма хотела крикнуть, но из измятого горла выкатился жалкий хрип. — Иди… отсюда…
Римма не глядя провела покрытой запекшейся кровью рукой по траве, пытаясь нашарить палку или камень, но пальцы погрузились в студенистое тело мерцающего слизня. Отдернув руку, Римма взвыла от вспышки боли, вновь стегнувшей по ноге.
Муравей щелкнул челюстями и метнулся в сторону, мгновенно пропав из виду. Над головой опять закричала летающая ящерица. На этот раз в ее крике слышалось что-то угрожающее и тревожное.
— Надо встать… — прошептала Римма. — Надо…
Она уперлась локтем в прелую листву, приподняла голову, подождала несколько секунд, пока перед глазами не перестали мельтешить огненные круги, и села.
Первое, что бросилось в глаза, — левая нога, неестественно вывернутая в колене. Ткань летного комбинезона ниже колена лопнула, из дыры торчала безобразная лиловая шишка. «Перелом со смещением», — подумала Римма и стиснула зубы.
— Почему вы ничего не делаете?!
Морозов оторвался от монитора, повернулся на крик. В диспетчерскую Центроспаса Деметры вбежал рослый парень с искаженным от злости лицом. Темно-синий комбинезон Космофлота сидел на нем как влитой, в петлицах посверкивали алые «птички», на рукаве вспыхивал и гас шеврон Дальней Разведки.
Парень в несколько прыжков пересек просторную диспетчерскую, на ходу оттолкнул пытавшуюся его остановить Индру и навис над Морозовым.
— Почему. Вы. Ничего. Не делаете?! — буквально прорычал он, сжимая кулаки. — Связи нет уже три часа! Ну?! Что вы молчите?
— Вы, очевидно, Сафронов? — устало спросил Морозов, глядя в выпученные, гневливые глаза. — Николай, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь. Капитан-лейтенант Сафронов, — уже более спокойно ответил парень, выпрямился и выпятил челюсть. — Я жду. Какие меры приняты? Почему глайдер Риммы… лейтенанта Голиковой, я хотел сказать… Почему он до сих пор не найден?
— Кто дал вам право врываться в диспетчерскую? — пискнула за спиной Сафронова Индра.
— Я… — На мгновение капитан-лейтенант смешался. Но тут же вернул себе уверенность и требовательный тон. — Я ее жених! И я имею право знать…
— Имеете, имеете… — кивнул Морозов и указал на свободное кресло у пульта второго оператора. — Садитесь, Николай. Индруша, будь добра, сделай гостю кофе.
Сафронов вдруг как-то обмяк, бешеные огоньки в его глазах потухли, кулаки разжались. Буквально дошаркав до кресла, он рухнул в него и исподлобья посмотрел на Морозова.
— Вам с молоком? — спросила Индра.
— Да, — тихо произнес космолетчик, не отрывая взгляд от главы Центроспаса.
— Не стоит меня гипнотизировать, — покачал головой Морозов. — Поверьте, каплей, мы делаем все возможное.
— Вы до сих пор не обнаружили глайдер, — так же тихо, но уже с явственной угрозой в голосе сказал Сафронов. — Почему?
Морозов пожал плечами.
— После того как пропала связь, должен был включиться аварийный маяк и послать сигнал на спутник.
— Ну и?
Морозов вновь пожал плечами.
— Сигнала нет. Пеленг и определение местоположения глайдера невозможны.
Сафронов вскинулся, сжал подлокотники кресла так, что они заскрипели.
— Вы хотите сказать, что…
— Николай, вы взрослый человек, — Морозов бросил быстрый взгляд на Индру, колдующую у кухонного модуля. — У вас за плечами шесть дальних походов… Будем реалистами: перелетев хребет, глайдер с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента потерпел крушение, которое привело к разрушению аварийного маяка.
— А одну десятую процента вы на что оставили? — мрачно спросил Сафронов.
— На то, что ваша… что лейтенант Голикова попала в локальную черную дыру, — спокойно ответил Морозов.
— Шутите? — понизив голос и нехорошо сощурившись, Сафронов начал подниматься из кресла. — Весело вам?!
— Ваш кофе, — разрядила обстановку Индра, возникнув рядом с космолетчиком. Поднос с чашкой в ее руках заметно дрожал.
— Какие уж тут шутки, — махнул рукой Морозов. — Просто мы — Центральная Спасательная Служба планеты. Мы обязаны учитывать все варианты. Даже самые невероятные.
— Ну, хорошо, — Сафронов взял чашку, кивнул Индре. — Но глайдер большой. Почему…
— Вы когда-нибудь были за хребтом? — Морозов вернулся к пульту, посмотрел на экран, по которому бежали строки текстовых сообщений от поисковых групп. — Не трудитесь отвечать, я знаю, что не были. Там джунгли, сплошной покров. Высота верхних ярусов — сто сорок метров. А всего ярусов пять или шесть. Каждый — плотная подушка из листьев, ветвей, цветов, иногда перегноя. Есть даже висячие болота. Это как слоеный пирог или многоэтажный дом. Сверху мы видим «зеленое море тайги», но на самом деле это только крыша. Крыша многоэтажки под названием «экваториальные джунгли Сарганской котловины».
— Но глайдер металлический! — забывшись, выкрикнул капитан-лейтенант.
— И что? — Морозов повернул голову и посмотрел на него через плечо. — Это только в старинной фантастике бравые исследователи и спасатели поднимали в воздух кучу орбитальных сканеров, и те с помощью супер-мега-детекторов обнаруживали на поверхности планеты потерянную инопланетянами семигранную гайку. А на самом деле…
— Что «на самом деле»?
Морозов клацнул клавишей, подтверждая прием получасовых отчет-рапортов, встал, подошел к Сафронову.
— На самом деле площадь Сарганской котловины — более шести тысяч квадратных километров. Мы знаем только район, в котором глайдер пересек хребет, и можем примерно определить направление, по которому он двигался. Но мы не знаем, сколько времени он летел и какое расстояние сумел преодолеть после того, как отказала связь.
— А сколько… километров в длину или ширину эта ваша котловина?
Морозов вопросительно посмотрел на Индру.
— От Буайя до Рамуси — тысяча восемьсот, — ответила она. — А от аэродрома в Прохладном до базы имени Чкалова на Ресинте — три тысячи четыреста пятьдесят.
Сафронов поставил на край пульта нетронутый кофе, опустил голову.
— Поверьте, — мягко сказал Морозов, — мы делаем все возможное. По примерному маршруту следования глайдера работают восемь поисковых групп. В небо поднято все, что только может летать — от патрульных геликоптеров до сельскохозяйственных дронов. Мы даже студентов-биотехнологов, приехавших на практику в бухту Трех Скал, привлекли. Добровольцев, разумеется, но там других и не оказалось.
— Я могу туда поехать? — Капитан-лейтенант кивнул на обзорный монитор, транслирующий карту части поверхности Деметры — Приморье, Солнечную Ривьеру, Снеговой хребет и сплошное зеленое пятно Сарганской котловины, по которому ползли, перемигиваясь, разноцветные огоньки поисковых групп.
Морозов отрицательно покачал головой.
— Нет транспорта. Мы и вправду задействовали все, что только можно. Вы все же выпейте кофе. Индра у нас большой специалист в этом деле.
— Лучше бы она была специалистом по какой-нибудь телепатии или экстрасенсорике, — с тоской пробормотал Сафронов и залпом осушил чашку.
В диспетчерской повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь попискиванием аппаратуры связи.
— Когда у вас заканчивается отпуск? — спросил Морозов.
— Через три дня, — глухо проговорил космолетчик. — Мы должны были вместе лететь на Аппо, — голос Сафронова дрогнул. — У нас осенью свадьба…
— Держите себя
