Через год выходит первый сборник Маяковского «Я» (цикл из четырех стихотворений). Он был написан от руки, снабжен рисунками Василия Чекрыгина и Льва Жегина и размножен литографическим способом в количестве 300 экземпляров. Его стихи появлялись на страницах футуристских альманахов «Молоко кобылиц», «Дохлая луна», «Рыкающий Парнас» и др., начал печататься в периодических изданиях. Маяковский же вдруг решил стать драматургом и первым делом создал и поставил программную трагедию «Владимир Маяковский». Декорации для нее писали художники П.Н. Филонов и И.С. Школьник, а сам автор выступил режиссером и исполнителем главной роли.
В феврале 1914 г. Маяковского и Бурлюка исключили из училища за публичные выступления, но Маяковский, казалось, нисколько не огорчился происшествию, так как был занят работой над поэмой «Облако в штанах» и, следовательно, мало обращал внимания на происходящее вне ее. После начала Первой мировой войны вышло стихотворение «Война объявлена». Сам же Маяковский попытался записаться в добровольцы, но ему не позволили, на фронте не нужны неблагонадежные солдаты.
Обидевшись на царскую армию, Маяковский пишет стихотворение «Вам!», которое впоследствии стало песней.
29 марта 1914 г. в составе «знаменитых московских футуристов» Маяковский вместе с Бурлюком и Каменским прибыл с гастролями в Баку.
Через год он познакомился с Лилей Брик и ее мужем Осипом. В том же году М. Горький помог ему поступить в Учебную автомобильную школу. С одной стороны, теперь Маяковский – на военной службе, и это его устраивало, а с другой – вдруг выяснилось, что солдатам не разрешено печататься. Положение спас Осип Брик, который выкупил поэмы «Флейта-позвоночник» и «Облако в штанах» по 50 копеек за строку и напечатал.
31 января 1917 г. Маяковский получил из рук П.И. Секретева серебряную медаль «За усердие». Каково же было удивление последнего, когда 3 марта того же года именно Маяковский возглавил отряд из семи солдат, который арестовал своего боевого командира. В течение лета 1917 г. Маяковский энергично хлопотал о признании его негодным к военной службе, и осенью был освобожден от нее.
В 1918 г. Маяковский снимается в трех фильмах по собственным сценариям. Заканчивает «Мистерию Буфф», ее поставил
Мейерхольд к годовщине революции. В декабре того же года поэт впервые прочитал со сцены Матросского театра стихи «Левый марш».
С весны 1919 г. Маяковский становится московским жителем, активно сотрудничает с окнами РОСТА. В 1919 г. вышло первое собрание сочинений поэта – «Все сочиненное Владимиром Маяковским. 1909-1919».
Он активно печатается, организует группу «Комфут» (коммунистический футуризм), более известную сейчас группу ЛЕФ (Левый фронт искусств), толстый журнал «ЛЕФ». Издаются поэмы «Про это» (1923), «Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского» (1923) и «Владимир Ильич Ленин» (1924). Поэму о Ленине Маяковский читал в Большом театре. На чтении, сопровождавшемся 20-минутной овацией, присутствовал Сталин.
Революция и Гражданская война – лучшие годы в жизни В.В. Маяковского, поэтому неудивительно, что, когда настало относительно спокойное время, Маяковский продолжал пропагандировать необходимость мировой революции и революции духа.
В 1922-1924 гг. Маяковский совершил несколько поездок за границу – Латвия, Франция, Германия; писал очерки и стихи о европейских впечатлениях: «Как работает республика демократическая?» (1922); «Париж (Разговорчики с Эйфелевой башней)» (1923) и ряд других. В 1925 г. состоялось самое длительное его путешествие: поездка по Америке. Маяковский посетил Гавану, Мехико и в течение трех месяцев выступал в различных городах США с чтением стихов и докладов. Благодаря этим поездкам написаны сборник «Испания. – Океан. – Гавана. – Мексика. – Америка» и очерк «Мое открытие Америки». В 1925-1928 гг. он много ездил по Советскому Союзу, выступал в самых разных аудиториях.
В 1926-1927 гг. написал девять киносценариев. В 1927 г. восстановил журнал «ЛЕФ» под названием «Новый ЛЕФ» (всего вышло 24 номера). Летом 1928 г. Маяковский разочаровался в «ЛЕФе» и ушел из организации и журнала. В этом же году он начал писать автобиографию «Я сам». В 1930 г. Владимир Владимирович организовал выставку, посвященную 20-летию своего творчества, но ему всячески мешали, а собственно экспозицию никто из писателей и руководителей государства не посетил.
Люди слишком устали от бурь и потрясений и хотели спокойной жизни без войн и революций, Маяковский сделался неудобным. Весной 1930 г. в Цирке на Цветном бульваре готовилось грандиозное представление «Москва горит» по пьесе Маяковского, генеральная репетиция намечалась на 21 апреля, но поэт до нее не дожил.
Маяковский впадал в депрессию, он много болел, в газетах поэта заклеймили как «попутчика советской власти», в то время как он сам видел себя пролетарским писателем, Лиля и Осип уехали в Европу. Спектакль «Баня» не принес желанного успеха, и можно было предсказать, что на премьере «Клопа» в зале будет сидеть несколько человек.
Он бы уехал к Брикам, но неожиданно поэту отказали в визе. 12 апреля, за два дня до самоубийства, у Маяковского состоялась встреча с читателями в Политехническом институте. Во время всего выступления в адрес поэта доносились хамские выкрики из зала.
Несмотря на то что Маяковский почти все время жил у Бриков, у него была и собственная комнатка в коммунальной квартире на Лубянке (ныне – Государственный музей В.В. Маяковского; Лубянский проезд, 3/6, стр. 4).
Утром 14 апреля Маяковский назначил свидание с Вероникой (Норой) Полонской, с которой Владимир Владимирович встречался второй год и настаивал на ее разводе, дабы они могли пожениться и жить вместе. Маяковский заехал за ней в восемь утра, так как в 10.30 у Вероники в театре должна состояться репетиция с Немировичем-Данченко. Какое-то время они провели у Маяковского. Он требовал, чтобы Вероника не шла на репетицию, актриса стояла на своем, за прогул из театра могли и выгнать. «Я не могла опоздать, это злило Владимира Владимировича, – писала Полонская. – Он запер двери, спрятал ключ в карман, стал требовать, чтобы я не ходила в театр, и вообще ушла оттуда. Плакал… Я спросила, не проводит ли он меня. „Нет“, – сказал он, но обещал позвонить. И еще спросил, есть ли у меня деньги на такси. Денег у меня не было, он дал двадцать рублей… Я успела дойти до парадной двери и услышала выстрел. Заметалась, боялась вернуться. Потом вошла и увидела еще не рассеявшийся дым от выстрела. На груди Маяковского было небольшое кровавое пятно. Я бросилась к нему, я повторяла: „Что вы сделали?..“. Он пытался приподнять голову. Потом голова упала, и он стал страшно бледнеть… Появились люди, мне кто-то сказал: „Бегите, встречайте карету «Скорой помощи»“… Выбежала, встретила.
