193
Maurer. The Power and the Money. P. 134–159; Haber, Razo, and Maurer. The Politics of Property Rights. Ch. 4.
194
Axel Ockenfels and Joachim Weimann. Types and Patterns: An Experimental East-West-German Comparison of Cooperation and Solidarity // Journal of Public Economics. 1999. № 71. P. 275–287.
195
Некоторые примеры сравнительных исследований Республики Гаити и Доминиканской Республики: Rayford Logan. Haiti and the Dominican Republic. New York, 1968; Rafael Emilio Yunén Z. La Isla Como Es. Santiago, Republica Dominicana, 1985; Bernardo Vega. Trujillo y Haiti. Santo Domingo, 1988 и 1995; Brenda Gayle Plummer. Haiti and the United States: The Psychological Moment. Athens, GA, 1992. Ch. 8; а также: Michele Wecker. Why the Cocks Fight: Dominicans, Haitians, and the Struggle for Hispaniola. New York, 1999. Введение в литературу о Гаити: C. L. R. James. The Black Jacobins. 2nd ed. London, 1963; Mats Lundahl. Peasants and Poverty: A Study of Haiti. London, 1979; Lundahl. The Haitian Economy: Man, Land, and Markets. London, 1983; Lundahl. Politics or Markets? Essays on Haitian Underdevelopment. London, 1992; Michael Dash. Culture and Customs of Haiti. Westport, CT, 2001; Lauren T. Dubois. Avengers of the New World. Cambridge, MA, 2004; John Garrigus. Before Haiti. New York, 2006; David Nicholls. From Dessalines to Duvalier: Race, Colour, and National Independence in Haiti. Cambridge, 1992; а также упомянутая выше «Haiti and the United States» Бренды Гейл Пламмер. Классические изложения истории Доминиканской Республики: Frank Moya Pons. The Dominican Republic: A National History. Princeton, NJ, 1998; Moya Pons. Manual de Historia Dominicana. 9th ed. Santiago, Republica Dominicana, 1999; а также: Roberto Cassá. Historia, Social y Económica de la Republica Dominicana. 2 vol. Santo Domingo, Republica Dominicana, 1998; 2001. Более детальные исследования Доминиканской Республики см., например: Martin Clausner. Rural Santo Domingo: Settled, Unsettled, Resettled. Philadelphia, 1973; Harry Hoetink. The Dominican People, 1850–1900: Notes for a Historical Sociology. Baltimore, MD, 1982. Среди работ об эпохе Трухильо можно назвать: Howard Wiarda. Dictatorship and Development: The Methods of Control in Trujillo’s Dominican Republic. Gainesville, FL, 1968; Claudio Vedovato. Politics, Foreign Trade and Economic Development: A Study of the Dominican Republic. London, 1986; а также: Richard Lee Turits. Foundations of Despotism: Peasants, the Trujillo Regime, and Modernity in Dominican History. Palo Alto, CA, 2002. Среди работ об эпохе Дювалье в Республике Гаити назовем упомянутую выше «From Dessalines to Duvalier» Дэвида Николса, а также: Michel-Rolph Trouillot. Haiti, State against Nation: The Origins and Legacy of Duvalierism. New York, 1990. Ранее я сравнивал Гаити и Доминиканскую Республику в одиннадцатой главе своей книги «Collapse» (New York, 2005).
196
Здесь под «богатой колонией» я имею в виду колонию «с самым высоким показателем валового внутреннего продукта». Термины «богатая» и «бедная» обычно используются либо в этом значении — «с высоким или низким показателем валового внутреннего продукта», либо в значении «с высоким или низким средним уровнем дохода на душу населения». В предыдущем абзаце, где я назвал Гаити самой бедной страной в Северной и Южной Америке на сегодня, моей мерой был средний доход на душу населения. Современное население Гаити составляет около восьми миллионов человек; следовательно, умножив среднедушевой доход на численность населения, мы обнаружим, что валовой внутренний доход (это родственное, но не идентичное продукту понятие) в Республике Гаити выше, чем в двух материковых странах Южной Америки (Гайане и Суринаме), численность населения которых в десять или двадцать раз ниже, чем в Гаити, хотя доход на душу населения почти в три раза выше.
Естественно, если мы повесим на Сан-Доминго/Гаити колониального периода ярлык «богатства», это не будет означать, что большинство отдельных гаитян были богаты. Наоборот, в колониальные времена большинство гаитян были отчаянно бедными рабами африканского происхождения и в огромных количествах погибали от непосильной работы и недоедания; несметные богатства Гаити находились под контролем крохотного меньшинства французских плантаторов, а также значительную роль играли около тридцати тысяч свободных людей неевропейского происхождения (англ. PoC — «people of colour»). На сегодняшний день девяносто пять процентов населения Гаити определяют себя как «чернокожие»; оставшееся незначительное меньшинство называют себя мулатами (большая часть) или белыми (совсем немного); элита мулатов держала под контролем политическую власть вплоть до 1946 года, и французский по-прежнему является языком элиты. См.: Nicholls. From Dessalines to Duvalier.
Хотя среднестатистические различия в составе населения между двумя половинами Гаити реальны, общественное мнение часто их преувеличивает. Доминиканцы, как правило, подчеркивают свою предполагаемую гомогенность, белизну и число европейских иммигрантов и противопоставляют себя гаитянскому народу, который считается (и сам считает себя) черным, а также имеет меньшее число европейских иммигрантов.
197
Благополучие французского Сан-Доминго строилось в основном на доходах от крупных сахарных плантаций. После революции главной опорой гаитянского сельского хозяйства в конечном итоге стали мелкие крестьянские землевладения, а основным товаром — кофе, для выращивания которого гористая местность Гаити отлично подходит. Экспорт кофе значительно вырос в последние десятилетия французского колониального периода и позволил индустрии экспорта продукции сельского хозяйства (и как следствие, обезлесению) проникнуть с прибрежных равнин Гаити (пригодных для плантаций сахарного тростника) на гористые внутренние территории. Испания в 1500-х годах тоже основывала в своей гаитянской колонии крупные плантации сахарного тростника, но к концу столетия они по неустановленным причинам пришли в упадок. Крупные сахарные плантации снова появились в Доминиканской Республике в XX веке.
198
Развернутые обсуждения неоднозначных причин того, почему во французской части острова количество рабов со временем настолько увеличилось по сравнению с испанской частью, можно найти в следующих работах: Turits. Foundations of Despotism. Ch. 1; Moya Pons. The Dominican Republic. Ch. 2; Cassá. Historia Social y Económica de la Republica Dominicana. Ch. 7–9. Рабов приобретали не сами французское или испанское правительства, а частные лица. Цены на рабов в испанской колонии поднялись и стали менее доступными, чем во французской; это произошло (по крайней мере отчасти) из-за испанской политики более высоких государственных налогов на рабов. Роль этого фактора становится очевидна, если обратить
