головокружительную сумму в десять миллионов долларов, не оставила свою работу. Владелица крупного состояния служит официанткой в таком задрипанном, если не сказать ничтожном, баре, как бар отеля «Суэц».
Действительно, это не лезло ни в какие ворота.
Кем бы ни была эта женщина, но, унаследовав подобное состояние, она должна была в тот же день вручить передник своему патрону и отправиться в кругосветное путешествие. Чего же ради она продолжала подавать пиво похотливым старикам, исходившим слюной при виде ее полуобнаженной груди?!
И все же Мария Лопес была здесь и без видимого недовольства выполняла свою скромную работу.
В ее глазах сквозило вовсе не спокойствие обеспеченного человека, а, скорее, волнующая печаль…
Словно она боялась потерять свою работу или ощущала, что на нее давит некая тяжкая неизбежность.
Нет, что-то тут было не то.
И это бросало вызов здравому смыслу.
Видимо, у Николь недоставало какой-то детали головоломки.
Смакуя прохладное вино, только что принесенное Марией Лопес, Николь размышляла.
Очевидно было одно: Мария Лопес отнюдь не купалась в деньгах.
Впрочем, не по этой ли причине портье при входе назвал ее с усмешкой «миллионершей»?
Потому что все точно знали, что она ею не была? И все же миссис Симпсон, которая отвечала за свои слова, настаивала на том, что интриганка действительно получила десять миллионов.
Два или три клиента, сидевшие рядом с Николь, покинули бар, и, когда Мария Лопес снова появилась рядом с ней, чтобы спросить, возьмет ли она еще что-нибудь, Николь воспользовалась этим, чтобы спросить ее:
– Вы Мария Лопес, не так ли?
Удивленная женщина едва заметно отшатнулась.
– Вы уже бывали здесь?
– Нет… Я читала интервью, которое вы дали «Вест-Палм-бич пост».
– Вы журналистка? – уточнила Мария Лопес с некоторой агрессивностью, словно заниматься подобным делом было преступлением.
– Да, – ответила Николь, протянув после некоторого колебания свою визитку.
Мария Лопес бросила на карточку рассеянный взгляд и подсунула ее под кучу круглых картонных подставок, на которых значилось название бара.
_ Что вам от меня надо?
– Я нахожу, что журналисты слишком быстро утратили интерес к этому случаю, и я хотела бы взять у вас интервью. Вот.
– У меня нет времени, – сухо ответила барменша с непроницаемым лицом.
– Я понимаю и не прошу вас делать это прямо сейчас. Но мы можем назначить встречу на другое время.
Мария Лопес даже не потрудилась ответить на ее вопрос, вместо этого она отошла, чтобы обслужить клиента, который уже несколько минут пытался привлечь ее внимание, поднимая пустой бокал и упоенно повторяя: «Мария».
Николь подумала, что не стоит считать партию проигранной, надо как-то убедить Марию Лопес довериться ей. У нее такой неприступный вид.
Портье, заметивший, что Николь что-то вручила молодой женщине, нахмурил брови. Немного погодя он зашел за барную стойку. Николь, не оборачиваясь, почувствовала его приближение, поскольку тут же узнала запах его грошового одеколона.
Он ничего не сказал журналистке, но, внимательно поглядев на кучу картонных кругляшек, откуда торчала ее визитка, вытащил карточку ровно настолько, чтобы можно было прочесть имя Николь и ее должность. Он повел бровями, словно это банальное открытие в высшей степени его заинтересовало.
Есть бары, где запрещаются или сурово осуждаются любые неформальные отношения между клиентами и персоналом. Но Николь не была мужчиной, и совершенно очевидно, что она вручила свою визитную карточку Марии Лопес вовсе не с целью назначить ей любовное свидание! Тогда что означает это укоризненное выражение на лице портье? С чем это связано? Неужто дирекция дала ему указание контролировать персонал бара, и строгости таковы, что служащим строго-настрого запрещено принимать визитные карточки от клиентов?
Когда Мария увидела, что портье сует нос не в свое дело, то побледнела. От гнева? Может, она сочла подобное вмешательство просто недопустимым? Однако портье засунул визитку Николь обратно под стопку кругляшек, и их взгляды встретились. Журналистка боялась выдать свою реакцию, поэтому тут же опустила глаза, словно ярко-синие тени на веках налились свинцом. Решительно, подумала Николь, здесь просто как в армии!
Портье и барменша не обменялись ни единым словом. Только тяжелыми взглядами, смысл которых был ясен только им. Портье занялся своими делами, а за стойкой появилась другая барменша, выглядевшая совершенно иначе, чем Мария Лопес: это была слегка потрепанная жизнью женщина лет пятидесяти, с белыми платиновыми волосами и заметно опавшей грудью. Она несла кассовый ящик. Николь поняла, что на сей раз удача ей улыбнулась: начиналась новая смена, и Мария несомненно должна освободиться через несколько минут.
Встреча товарок была не особо пылкой, – видимо, женщины не были лучшими подругами. Мария попросила клиентов бара расплатиться.
Перед Николь она выложила счет и сказала:
– Если можете, заплатите сейчас, мне пора заканчивать.
Николь положила десятидолларовую банкноту и в то время, когда Мария Лопес отсчитывала сдачу, сказала:
– Оставьте себе.
– Спасибо, – сухо отозвалась та, даже не улыбнувшись журналистке.
– Я в самом деле хотела бы поговорить с вами – сказала Николь, – мне нужно всего несколько минут. Если позволите, я подожду вас на выходе.
– И охота транжирить время. Оставь меня в покое!
Взяв визитную карточку Николь, проинспектированную портье, она порвала ее и бросила кусочки на поднос перед носом журналистки.
– Все ясно?
Николь поняла, что настаивать бесполезно. Она встала и покинула бар под внимательным взглядом портье.
Глава 17
На стоянке возле отеля Николь подождала пятнадцать минут и наконец увидела, как Мария Лопес выходит из отеля, прикрыв свои прелести небольшой шалью.
Дабы остаться неузнанной, Николь надела темные очки и поглубже натянула на голову кепку бейсбольной команды «Метц», забытую мужем в машине.
Она увидела, как Мария Лопес села в черный «камаро», такой же старый и изъеденный ржавчиной, как и ее ветхая «хонда». Естественно, журналистка не могла не обратить внимания на еще одно несоответствие: настоящая миллионерша не только не стала бы работать в жалком баре, но ни за что не села бы за руль подобной развалины!
К сожалению, предусмотрительность Николь ограничилась тем, что она нацепила темные очки и кепку, но не подумала о том, чтобы завести мотор, и в тот момент, когда Мария Лопес выехала на «камаро» со стоянки, машина журналистки лишь глухо урчала.
