Не секрет, что состоятельные мужчины, даже в преклонных летах, обычно вызывают жгучий интерес у слабого пола. Соответственно, жизнь предоставляет им право выбора. Каким же образом Марии Лопес удавалось обойти многочисленных соперниц? Может, она владеет секретным оружием обольщения? «Как-то это все странно», – подумала Николь.
– Мне нужно задать вам всего несколько вопросов, это крайне важно, – настаивала журналистка.
Барменша даже не потрудилась ей ответить. Она толкнула входную дверь и вошла в вестибюль. Николь, несмотря на грубый отказ, последовала за ней. Мария нетерпеливо рылась в сумочке, ища ключ от почтового ящика.
Журналистка заметила в углу вестибюля невысокого смуглолицего мужчину средних лет. Очки с затемненными стеклами, дождевик и ковбойская шляпа, а также черные усы, подчеркивавшие тонкость губ, придавали ему сходство с киношным злодеем. Черты лица свидетельствовали о мексиканском происхождении, вид у него был несколько жалкий и потрепанный и в то же время свирепый.
У Николь возникло неприятное предчувствие. Что здесь делает этот тип? Поджидает кого-то? И почему на нем длинный черный плащ, в то время как на улице достаточно тепло? Правую руку он держал в кармане своего балахона? Может, у него там оружие?
Все произошло очень быстро.
Мария Лопес наконец нащупала на дне сумочки связку ключей и открыла металлический почтовый ящик. Мужчина двинулся к ней решительным шагом. Николь увидела, как он вынул руку из кармана, что-то блеснуло; ей понадобилась доля секунды, чтобы понять, что это нож. Она крикнула, пытаясь предупредить молодую женщину. Мария Лопес обернулась и увидела нападавшего.
Но убийца уже нанес удар. По счастью, лезвие ножа скользнуло по плотной коже пиджака, лишь поцарапав ее. Мария Лопес с воплями принялась отбиваться от нападавшего, тот попытался ударить еще раз.
На губах Николь, парализованной шоком, застыл долгий крик.
Опомнившись, она бросилась вперед и ухватила бандита за запястье; тот, несмотря на невысокий рост, похоже, был наделен изрядной силой, так как легко стряхнул ее, словно это был пятилетний ребенок. Потеряв равновесие, Николь упала, тем временем убийца грубо толкнул Марию Лопес к почтовым ящикам и резким движением рванул ее пиджак. На его лице застыла странная усмешка. Жертва даже не пыталась бежать и, казалось, взглядом молила о пощаде.
Николь поняла, что следует немедленно что-то предпринять, иначе Марии Лопес не избежать неминуемой смерти.
Пытаться перехватить нападавшего было нелепо – слишком неравны силы.
Нужно было придумать что-то другое.
Николь вскочила на ноги, занесла сумку и изо всех сил врезала бандиту по голове. Его очки упали на пол, он застонал от боли, зажимая рукой кровоточившее левое ухо, куда пришелся удар. Когда он понял, что произошло, в его черных блестящих глазах появилось выражение ненависти.
– Сучка! – бросил он в адрес Николь.
Мария Лопес воспользовалась короткой паузой, чтобы вырваться.
Но не тут-то было. Развернувшись, мексиканец вновь резко толкнул ее на ящики, едва не оглушив. Рука женщины беспомощно повисла, у нее выпали ключи.
Подчиняясь внезапному порыву, Николь схватила связку и зажала ее в кулаке, оставив один из ключей торчать между пальцев как маленький нож. Она снова кинулась на бандита, который явно не принимал ее всерьез. После короткого колебания, поскольку никогда в жизни ей не доводилось попадать в подобную ситуацию, Николь внезапно ткнула мексиканца куда-то в шею. Затем попыталась отдернуть руку и не смогла. К удивлению Николь, ее удар оказался вовсе не безрезультатным: ключ воткнулся в горло убийцы. Тот замер, вытаращив глаза, выронил нож и потянулся правой рукой к горлу. В момент, когда он резко выдернул ключ, из раны хлынул фонтан крови. При виде крови Мария Лопес, будучи не в состоянии понять, кто из них задет, она или нападавший, вновь исторгла дикий вопль.
Мексиканец, казалось, понял, что ему не уйти, ключ разорвал артерию; он терял кровь с головокружительной скоростью. Если он сделает попытку подобрать нож, то, скорее всего, уже не сможет подняться, но, даже лишенный оружия, он представлял опасность: руки убийцы никогда его не подводили, он был полон решимости профессионально выполнить условия своего последнего контракта. Убийца из последних сил вцепился в шею Марии Лопес, чтобы задушить ее. Мария обреченно трепыхалась, перед глазами у нее поплыли круги, но внезапно хватка убийцы ослабла, у него закружилась голова. Падая, он потянул жертву за собой, и Мария рухнула, придавив его. Николь поспешила, чтобы помочь ей подняться.
Какое-то время обе женщины стояли рядом, зачарованно глядя на агонию тела, сотрясаемого последними конвульсиями. На полу образовалась лужа крови.
Мария Лопес повернулась к Николь и сдержанно, словно благодаря за незначительную услугу, произнесла:
– Вы спасли мне жизнь.
Николь, явно потрясенная, не ответила.
Мария Лопес наклонилась, подобрала связку ключей и с отвращением встряхнула, так как ключи были перемазаны кровью.
– Нужно позвонить в полицию, – побелевшими губами выговорила Николь.
– Ну уж нет, – категорично возразила Мария Лопес.
– Но он мертв, – запротестовала Николь, бросая испуганный взгляд в сторону убийцы.
– Я тоже буду мертва, если задержусь здесь хоть ненадолго.
– Но я…
– Мне конец. Вы что, не понимаете, что это за люди?
Но кто были эти люди, о которых она говорила с таким страхом? Мария оглядела перепачканный пиджак, выругавшись, застегнула пуговицы и, чуть помедлив, направилась к внутренней двери и открыла ее еще влажным от крови убийцы ключом.
Николь поспешила за ней. Мария Лопес бросила в сторону журналистки удивленный взгляд, словно спрашивая, какого дьявола та пристала к ней. Она молча нажала на кнопку лифта, но, поскольку он все не ехал, барменша решила подняться пешком. Впрочем, нужно было подняться всего на этаж – она жила на втором, в маленькой квартирке. Мария поспешила войти и позволила Николь проследовать за собой.
Она немедленно кинулась в спальню, достала из шкафа большой чемодан, бросила на кровать и принялась стремительно швырять туда одежду, туфли, бижутерию – все, что у нее было ценного и что можно было унести с собой.
– Но что вы делаете? – Вопрос Николь прозвучал несколько глуповато. Как раз это было яснее ясного.
– Пора срочно рвать когти из Майами. Здесь опасно оставаться. Иначе мне конец.
Она продолжала кидать в чемодан все подряд.
– Вы знаете доктора Гринберга? – ни с того ни с сего спросила Николь, рассчитывая на эффект внезапности, вряд ли молодая женщина станет ей лгать.
– Доктора Гринберга? – переспросила Мария Лопес, нахмурив брови.
– Вы его не знаете?
– Нет.
– Он был лечащим врачом Джорджа Симпсона. А уж с ним-то вы были знакомы, не так ли?
– Очень смешно, – бросила Мария Лопес.
– Не менее смешно то, что я подозреваю доктора Гринберга в причастности к смерти Джорджа Симпсона.
– Это не первый раз, когда доктор убивает своего пациента.
Решительно, Мария Лопес отличалась живой реакцией. Развила ли она это качество за барной стойкой, где была вынуждена дипломатично парировать идиотские замечания и развязные комплименты клиентов? Кто знает… В данной ситуации она проявляла хладнокровие, хотя на ее лице проступило затравленное выражение.
– Вы знали, что Джордж Симпсон принимал лекарство от повышенного давления?
