Но сейчас Данко было не до еды. Кусок просто не полез бы ему в горло. Беспокойство все усиливалось, хотя до этого казалось, что оно уже достигло своего пика.
— Где этот чертов лев? — нервно спросил он, останавливаясь и поворачиваясь вокруг оси.
— Не психуй, Дань, — попросил Роднин. — Время еще есть. Найдем.
— Может, ты перепутал? Может, тебе послышалось?
— Не думаю.
— Что значит «не думаю»? — Не сдержавшись, Данко схватил товарища за плечи и хорошенько встряхнул. — Это тебе шутки? Игра? Мы сюда развлекаться пришли?
— Отпусти! — сердито сказал Роднин. — Успокойся. — Он ударил по держащим его рукам. — В таком состоянии ты ни на что не годен. Сидел бы тогда дома. Я сам все сделаю.
— Извини… — Данко опустил руки. — Они для меня — все, понимаешь?
— Вот поэтому ты должен собраться и успокоиться. Тебе сейчас нужна холодная голова. Меня это тоже касается. Смотри. — Роднин поднял руку с вытянутым указательным пальцем. — Вот этот дурацкий лев. А ведь мы один раз уже проходили мимо и не обратили внимания.
Действительно, справа от них возвышался небольшой постамент с каменным львом размером примерно с собаку. Он стоял под пальмой на одной из четырех дорожек, сходившихся лучами к круглой клумбе, на которой не росло ничего, кроме травы и кустов. Неподалеку белела в сумерках мраморная беседка с плоской крышей. Вокруг никого не было.
— Интересно, откуда он придет? — спросил Данко, озираясь.
— Оттуда, — уверенно произнес Роднин, кивая в ту сторону, откуда они сами пришли. — Там и метро, и автобус останавливается.
— У нас десять минут до встречи.
— Одиннадцать, — уточнил Роднин, сверившийся с часами.
Но Пхонг возник раньше. Одновременно повернув головы, друзья посмотрели на приближающуюся мужскую фигуру. Закончив работу, официант переоделся в желтую футболку и джинсы. На его голове плотно сидела обожаемая азиатами бейсболка. Он шел напрямик, через лужайку, появившись из-за деревьев. И только протиснувшись между постриженными кустами, продолжил путь по асфальту. По-видимому, такой маршрут был избран для того, чтобы остаться незамеченным. Выйдя на аллею, Пхонг оглянулся и, убедившись, что никто его не преследует, пошел дальше.
Данко поднял руку — не столько в приветственном жесте, сколько обращая на себя внимание. Как будто кто-то мог не заметить его высоченную фигуру.
Роднин открыл рот, собираясь окликнуть Пхонга. Но не успел.
* * *Велосипедист, появившийся на аллее за спиной официанта, ехал не медленно и не быстро. Поначалу на него просто никто не обращал внимания. До тех пор, пока он не притормозил рядом с оглянувшимся Пхонгом.
— Нет, — прошептал Данко, приросший к месту.
В руке велосипедиста сверкнул нож. Он дважды ткнул Пхонга в живот, а когда тот начал падать, придержал его и полоснул по горлу. Это произошло так неожиданно и так стремительно, что друзья не успели отреагировать, застыв в нелепых позах манекенов с витрины.
Но Данко вышел из оцепенения, как только увидел, что убийца бросил нож, вскочил на велосипед и, не тратя времени на разворот, покатил через лужайку в сторону озера. Его расчет был ясен. Достигнув любой из дорожек, он сумеет развить такую скорость, что догнать его будет невозможно.
Вот когда пригодились физические данные Данко. Длинные ноги позволяли ему делать огромные прыжки, преодолевая препятствия на пути.
— Перевяжи Пхонга! — крикнул он на бегу.
Роднин, тоже бросившийся было в погоню, затормозил так, что едва не загорелись подошвы, развернулся и побежал к раненому.
Данко не оглядывался. Он почти не сомневался, что официант умрет, не успев ничего сказать, поэтому понимал, что во что бы то ни стало должен поймать убийцу. Дело приняло серьезный оборот.
Перескакивая через кусты и проламываясь всем телом сквозь сплетение ветвей, Данко сократил путь, выбежав на дорожку одновременно с велосипедистом. Не ожидавший такой прыти от преследователя, тот неловко вильнул рулем, врезался передним колесом в угол скамейки и упал.
До него было каких-нибудь десять шагов, не больше. Предвкушая легкую победу, Данко совершил последний рывок. Но убийца, бросив велосипед, отпрыгнул в сторону и развернулся к преследователю лицом, готовый дать отпор.
Это был тот самый черноглазый официант, который шпионил за Пхонгом в «Красном драконе». Росту он был среднего, причем среднего тайского, так что макушка его находилась где-то на уровне груди Данко. Справиться с ним не составит труда — так казалось.
Данко пренебрежительно сплюнул. Черноглазый убийца сделал то же самое.
Они сошлись на небольшом газоне, окруженном с трех сторон какими-то кустами. Трава здесь была недавно пострижена, что позволило ногам двигаться без опаски. Черноглазый попрыгал, проверяя плотность почвы под подошвами. Рванувшийся вперед Данко двинул ему кулаком в грудь с такой силой, что тщедушного тайца отбросило метра на два.
— Напрыгался, кузнечик? — спросил он, приближаясь.
Его мягко переступающие ноги почти не отрывались от земли, левый кулак был выставлен перед подбородком, правый прижат к груди. Не успевший прийти в себя таец тут же получил удар в правый висок и потом второй, по печени. Было очевидно, что серьезной угрозы он собой не представляет. Драться с ним было все равно, что избивать подростка.
— Иди сюда, поговорим, — буркнул Данко, протягивая руку к воротнику незадачливого противника.
Увернувшись, тот высоко вскинул ногу и лягнул Данко в подставленное бедро.
— Ах, вот ты как?
Не то чтобы возмутившись, но удивившись, Данко изо всей силы ударил лягающегося официанта по левой скуле. Того развернуло на сто восемьдесят градусов и качнуло из стороны в сторону. Данко рванул его на себя и добавил — добавил от души.
Падая навзничь, таец всхлипнул. Кровь хлынула у него из ноздрей, украсив темную физиономию замысловатыми узорами, как у американских индейцев. Но бойцом он не казался, нет. Было жалко тратить на него силы и время.
— С тебя хватит, — решил Данко, глядя на лежащего противника сверху вниз. — Пойдем со мной. Come with me. Сейчас ты нам все расскажешь, обезьяна.
Кувыркнувшись через голову, таец очутился на ногах. На его перепачканной кровью физиономии блуждала безумная улыбка. Создавалось впечатление,
