Вот и сегодня Котов начал день с того, что, закрыв глаза, немного пообщался с Всевышним, отправив ему пару личных запросов и сопроводив их заверениями в своем полнейшем уважении, любви и преданности. Потыкав перстами в лоб, живот и плечи, Котов плотно позавтракал, позанимался часа полтора деловыми вопросами, а потом призвал к себе Олега Летягина.
— Присаживайся, — сказал он, указывая ладонью на белый диван перед собой. — О делах наших скорбных покалякаем.
Котов был уверен, что фраза эта взята то ли из «Жития святых», то ли из какой-то прослушанной проповеди, и очень удивился бы, узнай он, что процитировал слова главаря банды Горбатого из всенародно любимого фильма «Место встречи изменить нельзя». Запали они в душу однажды, так просто не выбросишь.
— Осталось восемнадцать участков, — доложил Летягин. — Остальные уже принадлежат нам или на стадии оформления.
— Восемнадцать, — повторил Котов, водя ладонью то ли по животу, то ли по груди. — То есть никаких сдвигов за последние три дня.
— Сдвиги есть, — поспешил заверить его куратор дачного поселка. — Из восемнадцати только пять или шесть владельцев могут создать сложности при осуществлении проекта.
— Что с этим, как его?.. — Морщась, Котов пошевелил в воздухе пальцами. — Артемонов? Артеменко?
— Артемов, Никита Петрович.
— Я и говорю, Артемов. — В голосе Котова прорезалось раздражение, отчего тональность подскочила сразу на октаву.
— Там были родители и сын, — осторожно сказал Летягин.
— Да помню я, помню! По делу говори!
— Когда родителей… ну, не стало, сын поехал в город. В полицию не бегал, показания дал подходящие: «Не помню, не знаю».
— Ага! — удовлетворенно воскликнул Котов. — Подействовало, значит.
— В принципе, да, — сказал Летягин. — Но не совсем.
— Что ты вокруг да около ходишь, как кот паршивый? Выкладывай начистоту! Что еще приключилось?
— В общем, Евгений Артемов уехал и обосновался в городской квартире.
— Запил?
— В том-то и дело, что нет, Никита Петрович, — печально ответил Летягин. — Это бы очень облегчило задачу.
— Какую задачу?
— Эти Артемовы держали документы на дачу в городской квартире. Если бы Евгений ушел в запой, нам ничего не стоило бы завладеть ими.
Котов медленно встал, выпрямившись во весь рост, и приблизился к риелтору, нависая над ним, как гора.
— А вы не завладели, — процедил он, топорща усы.
Летягин решил, что ему тоже разумнее встать, после чего очутился нос к носу с разгневанным шефом. Глядя в круглые, сверкающие от гнева глаза, он заговорил рассудительным, убедительным тоном, как будто увещевая пьяного держать себя в руках, не буянить и вести себя пристойно.
— Я послал в ту квартиру двоих, — сказал он. — Марчелло и Сварога. Ночью Марчелло спустился на тросе, чтобы проникнуть в квартиру, вырубить Артемова и найти документы. Но…
— У вас всегда какие-нибудь «но». — Котов сделал шаг, напирая на подчиненного грудью и вынуждая его упасть на диван. — Всегда не получается с первого раза. Ты и жену так дерешь, Олежек? Со второй и третьей попытки?
Теперь, когда Летягин сидел, а Котов стоял вплотную, они походили на парочку, собравшуюся заняться чем-то непристойным. Осторожно откинувшись на спинку дивана, Летягин поднял взгляд от маячащих перед лицом брюк, вдоль велюровой домашней куртки с аксельбантами и до котовской физиономии с обвисшими по-бульдожьи щеками.
— Я не женат, — пропыхтел он снизу.
— И не женишься с такими способностями, — заверил его Котов, отходя, чтобы отпить несколько глотков воды, изготовленной, если верить этикетке, из талого альпийского снега. — Что дальше было? Кто опять дело испортил?
— Артемов, — твердо произнес Летягин. — Он проснулся не вовремя и стал раскачивать Марчелло на тросе, как грушу на ветке. Жильцы высунулись на шум, стали звонить в полицию. Хорошо, Сварог вовремя сориентировался. Сбросил Марчелло вместе с тросом.
— И что мы имеем? — спросил Котов раздраженным фальцетом.
— Мы имеем домушника, который собирался забраться к кому-то в квартиру, но сорвался. Концы в воду.
— Ты так полагаешь?
— Никто до правды не докопается, Никита Петрович, — осторожно произнес Летягин. — Труп не допросишь, а Артемов заявление не написал.
— И где он теперь? Вот ты, наверное, не знаешь, так я тебе сейчас скажу. Наш Евгений Онегин просек, зачем к нему хотели вломиться, забрал бумаги и смылся. Ищи теперь ветра в поле. А? Я прав?
Дожидаясь ответа, Котов подбоченился. Летягин снова встал, чтобы беседовать с шефом стоя.
— Не совсем, Никита Петрович. Артемов документы действительно прихватил, но далеко не уехал. Он на даче сейчас.
— Чего тогда ты ждешь, Олежек? Раздели их. Артемов отдельно, бумажки отдельно. Я ясно выражаюсь?
— Более чем, — подтвердил Летягин, опуская голову. — Но…
— Опять «но»! — Котов забегал по комнате вдоль панорамных окон, за которыми расстилался большой город, напоминающий с высоты рисованные декорации. — Куда ни ткнись, везде ваши «но». Я их больше слышать не желаю!
Ругая подчиненного, он не отдавал себе отчета, что почти дословно цитирует одного из партнеров, позвонившего накануне, чтобы справиться, как продвигаются дела со строительством элитного поселка. Котова впервые за все время поторопили. Совершенно недвусмысленно. Пообещали перезвонить через две недели. Это означало, что через четырнадцать дней весь землеотвод должен принадлежать компании «Стройинвест». И никакие Артемовы не послужат Котову оправданием, когда с него спросят.
— У меня людей совсем не осталось, Никита Петрович, — проникновенно произнес Летягин, продолжая смотреть в ковер перед собой. — Руслан, Бакс, теперь Марчелло. Не менеджеров же на дело посылать. А Сварог один не справится. Я…
— Ладно, — перебил Котов, успокоившись и падая в кресло. — Я тебе бригаду Мамая в полном составе пришлю. Размести их в сторожке возле ворот… Нет, тесновато для десяти быков будет. Ну, по пустым домам рассуешь, разберешься там.
— Разберусь, — оживился просиявший Летягин.
— Сварог пусть на службу возвращается, — продолжал Котов,
