Мы заказали гору всякой жратвы, и я достал деньги, чтобы расплатиться. Мы отлично проводили время, как вдруг «Куча» Эдвардс, увидев у меня в руках пачку купюр, принялся валять дурака, изображая свой коронный номер «Бедненький негр». «Как так выходит, что я, чёрный, вечно сижу на мели, а вы, беляночки из май-фии, гребёте денежки лопатой?» — прикалывался он. И так далее в том же роде про ребят из «май-фии», получивших миллионы после налёта на аэропорт.
Куча, должно быть, спятил. В тот день мы узнали из газет, что полиция обнаружила наш фургон и множество отпечатков пальцев на нём. А также лыжные маски, кожаный жилет и отпечаток кроссовки «Пума». Я знал, что Куче было поручено отогнать фургон к нашему знакомому на автосвалку в Джерси и там отправить под пресс. Уничтожить его. Вместо этого негр накурился и бросил машину в Канарси, на перекрёстке 98-й Ист-стрит и бульвара Линден, всего в паре километров от аэропорта. Потом этот дебил просто отправился домой и завалился спать. На следующий день машину нашли копы, а теперь всё это попало в газеты. Куче надо было удирать, спасая свою жизнь, а он вместо этого юморил в «Робертсе». Одно из двух: или он был самоубийцей, или не мог поверить, что у него серьёзные проблемы. Если на то пошло, никто из наших пока не знал, насколько глубоко он сам оказался в дерьме и найдены ли его отпечатки в фургоне, а тут ещё этот идиот Куча треплется про «май-фию», забравшую все деньги.
Неожиданно брат Поли, Ленни Варио, поддержал шутку и начал говорить, что ограбившие аэропорт парни, должно быть, уже загорают на пляже в Пуэрто-Рико или во Флориде, пока мы тут горбатимся.
Я смотрел на него в недоумении, не понимая, как можно шутить о таких вещах, но вдруг до меня дошло, что он и не шутит. Он просто был не в курсе. Сидел за столом с ребятами, ограбившими «Люфтганзу», но ни черта не знал. Его брат Поли только что заныкал треть добычи у себя во Флориде, а Ленни и понятия об этом не имел. Сын Поли, Пит, вывез деньги самолётом на следующий день после ограбления — они лежали завёрнутыми в мусорный мешок на дне его дорожной сумки. Пит полетел первым классом, взял сумку в салон и всю дорогу не спускал с неё глаз.
Пока Куча и Ленни прикалывались, я следил за Поли. Его это представление явно не радовало. Джимми тоже ловил каждый жест босса. Я знал, что в тот день Куча подписал себе смертный приговор. Один взгляд Поли — и Джимми отдал приказ. В ближайший уикенд Кучу навестили Энджело Сепе и Томми Де Симоне. Это было просто. Негр ещё валялся в постели. Они всё сделали быстро. Шесть пуль в голову и грудь.
Когда Марти Кругман узнал о судьбе Кучи, он решил, что негра грохнули за наркотики или из-за кредиток. Все остальные наши тоже притворились, что дело именно в этом. Джимми даже послал меня встретиться с семьёй Кучи. Мы оплатили все расходы на похороны. Я провёл канун Рождества с его семьёй в морге. Наврал, будто Джимми и Томми не могут прийти, потому что должны присутствовать в центре реабилитации.
Марти был следующим в очереди. Он доставал Джимми. Он доставал меня. Он без конца ныл, что ему срочно нужно расплатиться с ростовщиками. Он задолжал около сорока тысяч долларов и постоянно повторял, что деньги нужны ему прямо сейчас. Что каждую неделю он из-за нас попадает на проценты.
Я советовал ему не дёргаться. Обещал, что скоро он получит свои деньги. Но Марти не хотел платить проценты. Настал уже январь, и он каждый день околачивался в «Робертсе». От него невозможно было отвязаться. Он становился всё невыносимее. И при этом постоянно маячил где не надо.
К этому моменту все мы уже оказались под колпаком у полиции. Около нашего бара круглосуточно торчали их машины. В квартале дежурили федералы. Копы наседали всё сильнее и сильнее. А Марти продолжал болтаться вокруг.
Я не хотел ему зла. Взывал к его разуму. Обещал, что он своё получит, но Марти не отставал. Он рассказал, что Джимми прямо перед Рождеством дал ему пятьдесят тысяч долларов, но сорок из них пришлось заплатить Лу Вернеру, который тоже требовал с Марти свою долю. Я-то понимал ситуацию и не просил ни у кого ни цента. Даже тех денег, которые Джимми дал мне перед рождественскими праздниками, я у него не просил. Просто однажды он пригласил меня зайти к нему домой. Когда я появился, он пошёл на кухню и открыл хлебницу. Внутри громоздились пачки денег. Там, наверное, была сотня тысяч, не меньше. Он дал мне десять штук. Из них три я отдал Карен — на предпраздничные покупки. Остальное сунул себе в карман и отправился в «Гаролдс Пул», где купил за три сотни баксов огромную искусственную ёлку. Дети отлично провели Рождество. Это была самая дорогая ёлка в «Гаролдс». Белое пластиковое дерево с пурпурными шарами.
Через неделю после Рождества мы с Джимми поехали во Флориду, вернуть груз бракованного кокаина. Джимми заплатил за него четверть миллиона баксов и теперь хотел, во-первых, отвезти всё обратно, а во-вторых, пришить парня, толкнувшего ему эту дрянь. Он собирался заставить его вернуть денежки, а потом грохнуть прямо в ресторане «Грин Лэнтен», что в Форт-Лодердейле.
Ехать должен был Томми, но он не смог, потому что в этот уикенд его принимали в мафиозную семью. Он наконец получил эту награду. Для Томми это было мечтой всей жизни. Если ты хочешь стать настоящим умником, тебя должны принять в семью по правилам. Это нечто вроде крещения.
Мы слышали, что за него поручились Бруно Фаччоло и Пити Варио. Они должны были забрать Томми и отвезти туда, где проведут небольшую церемонию, однако, когда Джимми позвонил ему домой, узнать, встретился ли Томми со своими «крёстными», его мать ответила, что был слишком сильный снегопад и всё отменилось. На следующий день Джимми позвонил снова. Я видел его
