Члены правящей верхушки Северной Кореи, безусловно, осознают это. Осознают они и потенциально дестабилизирующее влияние, которое капитализм может в долгосрочной перспективе оказать на их способность держать ситуацию под контролем. С другой стороны, они также прекрасно понимают, что не могут искоренить рынки, поскольку уничтожение частной торговли будет означать полный экономический коллапс и новый голод, что угрожает уже самому существованию государства. В то же время частно-государственный капитализм позволяет руководству страны поддерживать свои патронажные функции и вознаграждать лояльность в эпоху, когда идеология утратила свое значение.
Разумеется, никто точно не знает, какое экономическое будущее предусматривает режим для Северной Кореи. Кроме того, из-за ярко выраженной групповщины в правящей верхушке КНДР трудно воспринимать северокорейский «режим» как некую организацию, сплоченную общей, единой для всех целью. Но если принять, что единственным объединяющим все фракции стремлением является желание сохранить систему, можно сделать достаточно обоснованное предположение: КНДР будет реформировать экономику и позволит развиваться капитализму темпами настолько низкими, насколько это возможно для того, чтобы не допустить полного коллапса; и будет сопротивляться более динамичным переменам — по той же самой причине.
Это объясняет привлекательность системы «Особых экономических зон» для руководства КНДР. ОЭЗ позволяют генерировать твердую валюту, сохраняя в то же время твердый контроль над остальной страной. Отсюда понятно, почему администрация Ким Чен Ына объявила в ноябре 2013 года, что создаст 14 новых ОЭЗ — это очень большое число для такой маленькой страны. До сих пор существующие ОЭЗ, подобные Особой экономической зоне Расон, не оправдывали ожиданий. Однако это не остановит усилий, нацеленных на добычу твердой валюты в неизменных социально-экономических условиях.
Без признания роли рынка нынешний северокорейский режим балансирует на тонком канате. Преобразования — как слишком быстрые, так и слишком медленные — могут иметь фатальные последствия для него. Однако соблазняться пророчествами тех «пхеньянологов», которые твердят о скором падении режима, не стоит. КНДР пережила падение Советского Союза, опустошительный голод, деградацию и развал собственной экономической системы. В экономическом смысле Северная Корея — это современный Дикий Запад, но политический контроль — это совсем другая история, особенно в столице. Семья Ким и ее окружение имеют еще козыри на руках. И комбинация этих козырей — государственного патернализма, пропаганды, страха перед наказанием, известного остаточного уважения к образу Ким Ир Сена, а также привлекательности монархии как общественного института (ибо монархией КНДР, по сути, и является) — позволяет «династии Ким» оставаться в игре.
Глава 2
Досуг в Северной Корее
Сама идея «развлечься в Северной Корее» в контексте закрепившегося в массовом сознании имиджа КНДР может показаться сюжетным ходом черной комедии. Жизнь среднего северокорейца действительно тяжела, и обычные предпосылки к развлечениям — свободное время и лишние деньги — у него в явном дефиците. В Южной Корее все стирают белье в стиральных машинах, превосходная сеть автомобильных и железных дорог обеспечивает любому желающему легкий доступ в любое место страны, а у жителей хватает денег на беззаботное времяпрепровождение, видам которого, кажется, нет конца. Ничего подобного в Северной Корее нет. Кроме того, от южан, в отличие от их северных собратьев, не требуется принимать участие в регулярных «сессиях по самокритике» и квартальных собраниях[39].
Однако, как и жители всего остального мира, северные корейцы совсем не прочь поразвлечься, невзирая даже на тяжелые времена, которые переживает страна. Это сильно отличается от той карикатурной картины, которую рисует большинство СМИ и в которой граждане КНДР представляются бездушными роботами, живущими для того, чтобы служить «любимому руководителю». Более того, технологические новшества позволили северокорейцам обнаружить несколько новых способов провести время с удовольствием, а некоторые из этих инноваций даже сказываются на способности властей контролировать население.
Иностранное кино и телевидение
Одной из безобидных страстей Ким Чен Ира было его увлечение кинематографом. Его личная коллекция насчитывала тысячи кинокартин. Он был искренним поклонником и южнокорейского телевидения — особенно национального канала KBS. Когда кто-то из окружения южнокорейского президента Но Му Хёна спросил Ким Чен Ира во время встречи на высшем уровне в 2007 году, почему тот так любит KBS, северокорейский лидер ответил: «Я привык ко всему государственному».
Однако на остальных соотечественников эту привилегию Ким Чен Ир не распространял. Потребление иностранной медиапродукции в КНДР запрещено законом. Но это не значит, что ее никто не потребляет. По данным опроса, проводившегося в 2010 году[40], примерно половина из 250 опрошенных беженцев из Северной Кореи заявили, что смотрели иностранные телепрограммы или кинофильмы; многие госслужащие в Пхеньяне в частном порядке признаются в таких же прегрешениях[41]. Четыре процента опрошенных напрямую ловили сигнал южнокорейской KBS с территории КНДР и смотрели программы южнокорейского телевещателя регулярно. Они считали, что эти программы очень популярны среди тех северокорейцев, которые живут в зоне уверенного приема сигнала станций южного соседа.
Опрос проводился в основном среди уроженцев северной части КНДР из провинции Хамгён-Пукто, поскольку именно оттуда бежит довольно много людей, но их преобладание в опросе создавало определенную диспропорцию и несколько искажало общую картину — скорее всего в сторону преуменьшения числа потребителей иностранных телепрограмм. Есть основания предполагать, что уровень прямого доступа к телесигналу из Республики Корея в КНДР выше, чем говорят данные этого опроса. Дело в том, что этот сигнал физически могут поймать лишь те, кто живет не далее 50–75 миль от границы с Южной Кореей (разброс в расстоянии обусловлен атмосферными условиями)[42]. Жители таких городов, как Кэсон или Саривон, расположенных недалеко от границы, могут поймать этот сигнал, а те, кто живет в провинции Хамгён, как правило, нет.
Но, несмотря на то что живущие в северных районах страны граждане КНДР не могут напрямую подключиться к каналу KBS, они вполне могут смотреть южнокорейские шоу, транслируемые из Китая. В приграничных районах Китая живет много этнических корейцев, поэтому такие каналы, как Yanji TV, предлагают передачи на корейском языке. Восемнадцать процентов из опрошенных северокорейских перебежчиков сказали, что смотрели передачи Yanji TV в КНДР, а 15 % добавили, что смотрели их каждую
