Как пользоваться вашим телефоном Koryolink
Сегодня рекламные плакаты Koryolink развешаны по всему Пхеньяну, а на страницах государственных СМИ часто попадаются изображения людей, говорящих по мобильному телефону. Сеть покрывает все значительные населенные пункты, а также шоссе и железнодорожные линии. С двумя с половиной миллионами абонентов этот сервис уже не является «цифровой резервацией» элиты, теперь он доступен и для растущего класса предпринимателей. Международные звонки и доступ в Интернет все еще заблокированы — и, похоже, такая ситуация сохранится надолго, — но сейчас по крайней мере вид северокорейца, говорящего по мобильному телефону или отправляющего текстовые сообщения, становится нормой. Большинство пхеньянцев в возрасте от 20 до 50 лет имеют мобильные телефоны. У некоторых есть даже смартфоны, хотя отсутствие выхода в Интернет существенно понижает их ценность. Если вам нужно скачать какое-то приложение в Северной Корее, для этого придется отправиться в магазин Koryolink (не подключиться к онлайн-сервису, а именно прийти в магазин, ножками. — Прим. пер.) и заплатить продавцу за установку приложения — тот произведет эту операцию в офисе.
Как купить и зарегистрировать сотовый телефон в Северной Корее? Как и (почти) со всем остальным в сегодняшней КНДР, единственное, что для этого требуется, — деньги. Две сотни американских долларов обеспечат вам мобильник и регистрацию в точке продаж Koryolink. Заплатить придется в иностранной валюте, а не в вонах. Стоит заметить, что это еще одно свидетельство приобщения государства к рынку и переходу его на рыночные отношения.
Тарифные планы не особенно разнообразны (точнее, их не существует вовсе); поминутный биллинг не предусмотрен. По сути, оператор взимает по базовому тарифу 3000 северокорейских вон в месяц за фиксированное время общения. Единственная возможность расширить свое «мобильное присутствие» — дополнительная предоплата, которая вносится после того, как выделенные по базовому тарифу 200 минут (и 20 текстовых сообщений) израсходованы. Предоплата осуществляется, естественно, тоже в «офлайн-режиме», в точке продаж Koryolink. При этом дополнительные минуты оплачиваются уже в иностранной валюте — в начале 2013 года дополнительные 200 минут стоили 8,40 доллара США.
Подобные расценки — особенно «стартовые» 200 долларов — в такой бедной стране непозволительны для большинства провинциалов. Но сам факт того, что более десяти процентов населения все же смогли позволить себе мобильную связь, достаточно красноречив. Это стало возможным благодаря развитию рыночных отношений, которое началось после голода 1990‑х годов. Те, кто занимается торговлей и другим бизнесом в Северной Корее, постепенно начинают видеть в мобильной связи не роскошь, а необходимый инструмент своей деятельности. Раньше узнать цены в других провинциях и районах страны было очень сложно — не говоря уже об информации о потенциальных поставщиках и потребителях. Сейчас же все это — на расстоянии телефонного звонка или текстового сообщения. Примечательно, что такая коммуникация способствует выравниванию цен по всем рынкам страны. Мобильный телефон снижает возможность кросс-рыночных спекуляций на разнице цен, что, конечно, делает торговлю менее прибыльной (а цены — более справедливыми и доступными для конечных потребителей)[156]. Но главным проигравшим в этом процессе становится, естественно, торговец без телефона.
Таким образом, для торговки-аджуммы мобильник — важный бизнес-инструмент. Но для молодежи это все еще скорее символ статуса, то, что стоит всеми правдами и неправдами выпросить у родителей для того, чтобы выглядеть богатым и продвинутым[157]. Поэтому в Северной Корее есть и те, кто владеет сотовым телефоном, но не могут себе позволить им пользоваться[158]. Один из наших источников утверждает, что для многих мобильный телефон — это всего лишь «дорогой фонарик»; иными словами, эффектный и броский предмет, единственная практическая польза от которого — встроенный фонарик. В стране, где перебои с электроснабжением удручающе часты, этого, пожалуй, стоило ожидать. Когда внезапно выключается свет, выхватить из кармана телефон, а не банальный фонарик, куда эффектней, согласитесь.
В Северной Корее даже номер вашего телефона кое-что говорит о вашем статусе. Телефонные номера обычных людей начинаются с префикса 191 или 193 (за ним идет стандартный набор из семи цифр), а элитный абонент из «особого списка» будет иметь номер с префиксом 195. В такой «особый список» входят примерно 300 000 абонентов, большинство из которых — партийные функционеры, армейские офицеры и государственные чиновники. Связь между номерами, начинающимися с префикса 195, осуществляется по совершенно отдельной сети, не связанной с Koryolink. Создать такую сеть власти КНДР обязали компанию Orascom взамен на разрешение работать в стране. В отличие от Koryolink эта сеть на сто процентов принадлежит КНДР. Те немногие счастливчики, которые подключены к этой сети, имеют дополнительно 100 минут на разговоры и 10 дополнительных текстовых сообщений в месяц. Максимальная абонентская плата в этой сети составляет 840 северокорейских вон (примерно 10 американских центов по рыночному обменному курсу на время работы над книгой). Разумеется, ни государство, ни Orascom не заинтересованы в том, чтобы распространять такие бонусы на обычных граждан КНДР.
Пограничный разговор
Несмотря на то что Koryolink значительно расширяет деловой инструментарий северокорейских предпринимателей и привносит в их жизнь такие удобства, которые впервые потрясли мир богатых и влиятельных в 80‑е года ХХ века, не стоит считать, что эта мобильная сеть обладает хоть какими-то возможностями подорвать власть государства. Koryolink работает в режиме постоянного наблюдения со стороны спецслужб КНДР — сервис текстовых сообщений, например, мониторится в режиме реального времени — и в этом смысле она скорее даже помогает государству поддерживать контроль.
Это еще и надежный и растущий источник дохода для государства. ОТМТ никогда не открывала данные по Koryolink за исключением числа абонентов, но до реорганизации бизнеса коэффициент ее валовой прибыли на среднюю выручку составлял 80 % на каждого абонента, в среднем за квартал платившего примерно 15 долл. США. С учетом почти двухмиллионной абонентской базы обычных подписчиков доля в прибыли, отходившая государству, должна составлять несколько десятков миллионов долларов в год минимум. К этой цифре стоит добавить гигантскую маржу от торговли собственно телефонами, которые продаются в два-три раза выше их реальной стоимости[159]. По данным аудиторской компании Deloitte, общая прибыль от основной деятельности Koryolink в Северной Корее составила 442 млн долл. США наличными. Какую часть этой суммы ОТМТ когда-либо сможет из КНДР вывести, остается главной головной болью руководства компании. Пока что ответ был «ноль».
Тем лучше для северокорейского режима. Но далеко не к любой мобильной телефонии этот режим настолько благорасположен. За последние 15 лет телефоны, обеспечивающие доступ к
