Но…
Девушка всегда безошибочно чувствует, когда она нравится. Даже если эта девушка неопытная. Он так смотрел на неё вчера… Вот только почему-то скрывал, что разглядывает, чаще ласково и весело, а порой тоскливо…
За чем же дело стало? Признался бы и всё выяснил. Нет, молчит. Вроде тут патриархат. Вроде тлоры воспитывают своих ребят по-мужски.
Может, не решается? Она из старшей цивилизации, звёздные колдуны, видите ли, пиетет и всё такое… Похоже, ей надо взять инициативу на себя.
Но…
Она-то не Клара, она сама никак не может решиться.
Она вдруг вспомнила. Ой, вот ведь! Кокетничала, сочувствовала, новые навыки приобретала, о науке, об искусстве, о чём угодно разговаривала, а про одну из важных вещей не спросила.
-Ири, сколько тебе лет? Если не секрет.
-Не секрет. Восемнадцать.
-Ого! Ты уже взрослый, совершеннолетний!
-Нет, вовсе нет! – он даже засмеялся, но сразу посуровел. – Взрослым я буду, когда пройду главное испытание! Если пройду…
-А мне шестнадцать, я ещё не совсем взрослая вирджана, я ещё только в школе учусь! – весело сообщила она. – Мне – два года до совершеннолетия. Всего два года, целых два года, как посмотреть… Рассказать тебе, что такое школа?
Он сделался очень угрюмым.
-Я знаю. Мне уже рассказывали.
Она удивилась. И сразу же поняла, что удивляться нечему. Лучшие земные школьники далеко не в первый раз сюда на практику прилетают. Но почему он такой мрачный, ужасно мрачный?
-Что-то неприятное тебе про школу рассказали?
-Нет.
А, ну да, снова что-то в деревне произошло, о своём вспомнил.
-Какой ты грустный сегодня! Что всё-таки случилось? Я могу помочь?
Он отрицательно покачал головой.
Грустный – это она сильно смягчила определение. Он выглядел дико-предико печальным, непомерно печальным.
-О чём ты думаешь? – тихо спросила она, чувствуя к нему огромную нежность.
Ей очень хотелось прикоснуться, обнять – именно сейчас. Не затем, чтобы дать понять о своих желаниях и услышать ответное признание. А для того, чтобы просто поддержать, утешить.
-О законе парных случаев…
Она озадачилась так, что ненадолго утратила дар речи. Это тут при чём?
-…А ещё о том, что смогу увидеть, где там, на звёздах, обитают души…
Опять двадцать пять! Ей эта тема ещё у Ауны не понравилась. Пожилая, но вполне крепкая женщина думает о смерти. И этот туда же, ну вообще, ни в какие ворота! Ему рано даже вспоминать об этом, вся жизнь впереди!
Сказала не всё, что думала.
-Теперь-то вы знаете, что там на самом деле! Планеты, и ещё звёзды, такие же солнца для тех планет, как вот это для Тлоры, а между ними, в пустом пространстве, летают корабли! Из них и состоит Вселенная, больше там ничего нет, никаких душ!
-Значит, есть две Вселенные, - мгновение подумав, выдал печальный, но оттого не менее упрямый тлор. – В одной планеты и корабли, в другой души.
Во даёт, сходу породил идею параллельных миров!
-Ой, что-то мне не нравятся такие темы для разговора, - недовольно проворчала она. – Рано нам ещё думать о смерти!
Она посмотрела на него. Такой хороший, такой серьёзный, такой взрослый. И такой красивый! Стоит тут гордо на фоне кровавого заката, прямо хоть памятный портрет рисуй. Ой, блин. Что за странные, зловещие сравнения в голову лезут? Вот ведь некстати.
-Ири, а девушка у тебя есть?
Спросила и тут же испугалась. Вдруг он сейчас ответит, что – есть?
-Нет.
Уф. Хорошо, если она только мысленно выдохнула.
-А девушки-вирджаны тебе нравятся?
Он помолчал, даже отвернулся. Словно не хотел ничего говорить.
-Нравятся. Они умные и красивые.
Сказал – и словно осекся. Даже обе губы закусил, чего раньше ни разу не делал. Совсем так же, как она губы кусает. Но это уже прогресс! Хоть в чём-то, хоть обиняком, да признался!
И тогда она, подобно Кларе, пошла ва-банк. Неизвестно, что именно означает это выражение, но оно точно сюда подходит.
-Я не договорила про ту скульптуру, которая называется «Поцелуй»! Я могу не только рассказать и наглядно изобразить, как она выглядит, но и показать, что она означает, как это происходит. У тлоров нет такого обычая, я знаю. Но ты ведь тоже, как и я, любишь пробовать новое! Понимаешь, когда двое, юноша и девушка, очень нравятся друг другу, они обнимаются и целуются…
Он смотрел пристально, не моргая, очень напряжённо и очень мрачно. И молчал.
Она вгляделась в его лицо, и сердце неприятно кольнуло. Происходило явно что-то не то. Не такой реакции она ожидала.
-Хочешь, покажу, каково это – целоваться? Это очень приятно, когда двое нравятся друг другу!
Он молчал. Сжал зубы, совсем по-взрослому, на скулах обозначились желваки.
-Хочешь, покажу? – повторила она упавшим голосом.
Он молчал очень долго, казалось, целую вечность. И, наконец, ответил:
-Нет.
Она требовательно впилась взглядом в его потемневшее лицо.
-Но я же тебе нравлюсь! Как девушка, я имею в виду!
Он ещё секунду помолчал. Опустил глаза. И выдавил сквозь зубы:
-Нет.
Она не поверила своим ушам. Ведь девушка, даже неопытная, всегда знает... Он же так на неё смотрел, так улыбался! Казалось, сам вот-вот предложит обняться, а то и неожиданно это сделает…
-Нет?!!
Небо начало чернеть и рушиться, грозя накрыть собой весь мир. Уши заложило от звона падающих глыб, непрозрачная тьма каменного дождя быстро заслоняла всё окружающее.
Эо смотрела до предела распахнутыми глазами и кусала губы, они вмиг стали мокрыми и солёными.
Ири выглядел так, словно собрал все силы, чтобы сделать ледяное лицо. Ледяное лицо не получилось, скорее, наоборот. Но он молчал.
И тогда девушка повернулась и побежала изо всех сил, чтобы падающее небо не погребло её под собой.
6.
Она не добежала.
Заметила развесистые заросли на полпути к лагерю, забилась в самую гущу и рыдала там до изнеможения. И правильно сделала. Нельзя вернуться в таком виде, с зарёванным, наверняка багровым, как варёная свёкла, лицом. От преподов будут разборки, а друзья вообще бросятся в посёлок драться.
Слёзы, наконец, перестали литься, когда солнце спустилось к самому горизонту, за обрывом плато, за равниной. Тогда Эо смогла в обход, на цыпочках, словно вор, пробраться к палаткам. Но всё равно навстречу ей попались друзья, все трое.
