Вероятно, количество войск, принимавших участие в Невской битве, сопоставимо с их численностью в походах 1164 и 1300 гг., и больше по сравнению с упоминаемым летописями во время других вторжений шведов и финского племени емь на северо-запад Новгородской земли. Так, во время набега еми на Приладожье в 1142 г. ладожане уничтожили 400 человек неприятеля, в другом нападении – в 1149 г. – участвовала тысяча человек, а во вторжении шведов в 1292 г. – 800 воинов [ПСРЛ 2000, т. 3, с. 212, 215, 327]. Но эти походы не нашли такого резонанса в летописях, как Невская битва, так как считались достаточно рядовыми явлениями. Следовательно, можно предполагать, что и в Невской битве с каждой из сторон могло участвовать по 1,5–2 тысячи воинов.
Спорным во многом остается и вопрос об участниках Невской битвы. В источниках имеются некоторые разночтения на сей счет. Участие в походе норвежцев и еми было поставлено под сомнение в связи с ситуацией, сложившейся перед рассматриваемыми событиями: в Норвегии шла междоусобная война [Линд 1995, с. 47–48], а емь находилась в состоянии войны со Швецией [Шаскольский 1995, с. 18]. Но данные заключения не могут быть приняты бесспорно, так как взаимоотношения Швеции с Норвегией и емью менялись в зависимости от реальной расстановки сил. Поэтому нельзя исключать, что в момент похода могли сложиться условия для их выступления против Новгорода.
Примечательно, что летописи не упоминают среди участников битвы и отдельные отряды с русской стороны, кроме ладожан, которые обычно составляли новгородское войско во время общегосударственных походов. Отсутствие псковичей оправдано, так как Пскову угрожала опасность со стороны Ордена. Но здесь не названа ижора, на чьей территории разворачивались события, а также ее соседи – корела и водь, оказавшиеся в тылу неприятеля. Возможно, что на их сбор не было времени, хотя нельзя исключать и того, что шведы могли предпринять какие-то превентивные меры, нейтрализовавшие союзников Новгорода.
Рис. 32. Памятник ярлу Биргеру в Стокгольме. Скульптор Б. Фогельсберг
Немаловажную роль для определения масштабов похода играет и вопрос о предводителе шведских войск. Если в ранних летописных сообщениях это просто «князь», то в Повести – король. Только в позднем литературном произведении «Завещание короля Магнуша», в списках Новгородской IV летописи, датируемых серединой XV в., предводителем шведов называется Биргер[10]. Обычно руководство войсками Шведского королевства во внешних и внутренних войнах являлось прерогативой короля или ярла (последний соответствует по рангу князю). Но из шведских источников известно, что Биргер становится ярлом только около 1248 г. (рис. 32, 33).
Рис. 33. Символическая гробница Биргера у здания Стокгольмской ратуши
До этого ярлом и правителем шведского королевства был его двоюродный брат Ульф Фасси, который по своему статусу и должен был возглавлять поход 1240 г. [Шаскольский 1978, с. 177–178]. Однако некоторые скандинавские историки не исключают возможности участия в Невской битве и Биргера, занимавшего тогда важное место в шведской иерархии и выполнявшего королевские поручения [Линд 1995, с. 51–54]. Проведенное в 2002 г., антропологическое обследование останков Биргера выявило на его правой глазнице следы прижизненных повреждений, оставшихся, возможно, от удара оружием [Harrison 2010]. Это обстоятельство может служить косвенным подтверждением его участия в походе на Неву, а также сообщения о поединке с Александром Невским. Следует отметить, что Биргер мог участвовать в походе как вместе с Ульфом Фасси, не будучи его руководителем, так и без него, если этому мероприятию действительно не придавалось общегосударственного значения, как полагают некоторые историки. В этом случае руководить им могли и военачальники более низкого ранга, чем ярл. Ранее высказывалось мнение, что вторжение на Неву было организовано не непосредственно из Швеции, а из соседней Финляндии, где находились в то время шведские завоевательные войска [Нордлинг 1977]. Поэтому вопрос об участии в Невском походе Биргера по-прежнему остается открытым.
Поле Невской битвы
При изучении Невской битвы одним из наиболее важных является вопрос о месте, где она происходила (рис. 34). Письменные источники содержат лишь общие сведения, сообщая о стоянке шведских войск: «В Неве Устье Ижоры», «приде в рику Неву и ста Усть Ижеры…» [ПСРЛ 2000, т. III, с. 77, 291]. Учитывая, что это первое летописное упоминание конкретного пункта на реке Неве и летописец знал о нем только понаслышке, оно может быть ориентировочным. Точное место стоянки шведов могло находиться на некотором удалении от места впадения Ижоры в Неву и даже напротив него; и выбор его мог определяться какими-то ландшафтными или гидрографическими условиями; с учетом того; что устье Ижоры все же было ближайшим географическим ориентиром.
Рис. 34. Средневековые археологические объекты, центры позднесредневековых погостов и исторические дороги в Приневье.
1 – дороги по документам XVI–XVII вв.;
2 – реконструируемая средневековая дорога по южному Приневью;
– ижорские памятники XII–XIII вв.: 1 – Инкере-Войскорово,
2 – Мишкино; 3 – район среднего течения р. Мги; 4 – Колтуши;
– центры погостов 1500 г.:
5 – Ижерский, 6 – Ярвосольский, 7 – Келтушский,
8 – Спасо-Городенский (Орешек);
– вероятные направления наступления русских войск от среднего течения реки Ижоры;
3 – направление движения русских войск по Г.Н. Караеву
Стоянка в устье реки имела определенные преимущества для устройства лагеря: защиту природными рубежами, обеспечение контроля за обоими берегами, а также наличие гавани, удобной для стоянки судов. Кроме того, на судах можно было легко подняться вверх по течению Ижоры до обжитых районов для пополнения продовольствия. Поэтому следует рассматривать устоявшуюся локализацию места битвы как наиболее вероятную.
Традиционно считалось, что шведский лагерь располагался на мысу правого берега Ижоры при ее впадении в Неву, вдоль побережья которой стояли шведские суда. Русские войска атаковали позиции противника с юга, со стороны реки Большая Ижорка [Пашуто 1951, с. 87–88]. Существовала версия и с размещением части шведских сил на правом берегу Невы, напротив устья Ижоры, связанная, вероятно, со своеобразной
