Возиус с солидным видом кивнул:
– Приняв мантию, мы оставляем мирские имена. Наша единственная цель – служить священной науке и защищать ее. Меня пока не посвятили, но предоставили временный статус – когда я доказал преданность Ордену, поддерживая купол.
– Ты уверен? – удивленно спросила Майра. – Время-то выдалось непростое, не надо принимать поспешных решений. Это ведь на всю жизнь.
Впрочем, одного взгляда на братишку хватило, чтобы понять: он для себя решил окончательно. Майра и сама знала: когда Возиус вырастет, он откажется от прозвища, чтобы не взять взамен вообще ничего… К такому будет непросто привыкнуть.
– Уверен, – ответил Возиус, и больше об этом не заговаривали.
Удивление Майры постепенно сменилось пониманием: оружейники ведь только тем и занимались, что возились со своими древними механизмами. Их Орден идеально подходил для ее брата. Он нашел свое призвание, а вот она его словно бы потеряла.
– Для меня ты всегда будешь младшим братом, – сказала она и потрепала его по голове.
* * *После того как загнали в клетки уцелевших солдат с Четвертого и собрали тела павших с обеих сторон, первым же делом устроили похороны Ищуньи. Аэро и Рен настояли на том, чтобы трупы их солдат утилизировали без церемоний – как и было заведено в их колонии. Погибших солдат Седьмого решили похоронить рядом с Ищуньей.
Погребальную церемонию планировали все вместе. И хотя в Седьмом ковчеге имелись свои обряды, Ищунья, надев Маяк, стала частью всех колоний. Она же отдала жизнь, чтобы спасти их, и потому все были перед ней в неоплатном долгу.
Ползун шел во главе процессии – через Гарвардский двор, по направлению к руинам Мемориальной церкви. Идею похоронить Ищунью там предложил профессор Дивинус: изначально это здание возвели в память о преподавателях, сотрудниках и студентах Гарвардского университета, павших в Первую мировую войну, и выбор напрашивался сам собой. Совет одобрил его единогласно.
Уцелевшие в бою солдаты Седьмого ковчега несли на плечах тело Ищуньи. Майра шла рядом с Аэро, им было странно ощущать себя единственными живыми носителями. Маяки мерцали синхронно. Снять браслет с Ищуньи ни Майра, ни кто другой сил в себе не нашли.
Следом шли Рен и Калеб с майорами, а Возиус, облаченный в мантию с капюшоном, – с прочими оружейниками. Стать полноценным членом Ордена он готовился только завтра, но церемонию предполагали провести закрыто, в стенах Кузни, не пригласив даже Майру.
«Он больше не Возиус, – напомнила она себе. – Его не так зовут».
Она все еще не привыкла к тому, что брат вступает в необычный орден ученых из другой колонии. Хотя так было правильно: в прежнем мире Возиус чувствовал себя чужим, а в новом нашел истинное призвание. И оно того стоило. Майра обернулась и посмотрела на Калеба. Она по-прежнему разрывалась меж двух миров – подводной колонией и новым домом здесь, в Первом ковчеге, – и в чувствах пока не разобралась. Ночь перед битвой, которую она провела с Калебом, ситуацию только усложнила.
«Ну почему, – сокрушалась про себя Майра, – почему все так трудно?»
Она увидела, что Аэро смотрит на нее (их Маяки по-прежнему пульсировали вместе), и поняла, что он прочел ее мысли и знает о чувствах к Калебу. Майра зарделась, а по спине пробежал холодок. Они еще не говорили о том, что случилось той судьбоносной ночью, и Майра не единственная не знала, как быть: Аэро был тогда с Рен. Майра поспешила отвести взгляд и закрыть свои мысли для Аэро, однако последнее у нее не очень-то получилось.
Маяк вспыхнул ярче.
«Мы теперь связаны, – мысленно сказал ей Аэро. – Навсегда».
Наконец они дошли до Мемориальной церкви и проследовали сводчатым проходом. Крышу снесло, зато стены – пусть и опаленные – продолжали стоять. Ползун шел впереди, он вместе с сородичами нес тело Ищуньи, завернутое в багряную мантию оружейников. Ищунью опустили в вырытую утром могилу. Ползун встал над телом, и на глаза у него навернулись слезы. Когда он пригладил шерстку на руке Ищуньи, Майра внезапно и четко поняла: он ее любил.
И вдруг произошло чудо.
Маяк на руке Ищуньи вспыхнул, озаряя разрушенную церковь изумрудным светом, и текуче раскрылся. Следующим носителем от Седьмого ковчега он выбрал Ползуна.
Зачарованно глядя на браслет, Ползун взял его и бережно поднял на ладони.
– Золотой Круг… – прошептал он.
Вся стая склонилась перед ним:
– Да защитит нас Золотой Круг. Мы поклоняемся Свету во Тьме. Да не угаснет Свет, пока мы живы…
Майра произнесла молитву вместе с ними – хор голосов наполнил церковь. Одним плавным движением Ползун надел Маяк. Браслет вспыхнул и сам застегнулся у него на запястье. Ползун крепко зажмурился и покачнулся, но Рубака успела подхватить его. Майра через свой Маяк коснулась разума Ползуна, соединилась с ним. Чувство было, что она обращается к старому другу: «Теперь носитель – ты, Ползун. На какое-то время ты почувствуешь, что потерялся, но это твой разум сливается с Маяком. Сегодня ночью обязательно отоспись».
«В нашем полку прибыло», – добавил Аэро.
Услышав их голоса у себя в голове, Ползун вытаращил глаза.
– Невозможно… – изумленно прорычал он, и тут его глаза сделались еще больше: – Ищунья… тоже здесь… внутри Маяка. Я чувствую… она не до конца мертва.
Да, это была чистая правда: носитель никогда не умрет. Маяк сохранит его или, скорее, его воспоминания, суть, мысли и чувства. А из чего вообще состоит человеческое сознание?
Майра и сама не знала. Была ли, например, Элианна Уэйд у нее в голове именно Элианной Уэйд? Или же некоей копией Элианны Уэйд из памяти Маяка? Выяснить было невозможно, но разве это имело значение? Маяк нашел себе нового носителя, а Ищунья обрела жизнь за пределами физической оболочки.
То есть по-настоящему не умерла.
В конце каждый бросил в могилу по камню, со словами:
– Мы рождены в Темноте под Землей и в Темноту под Землей вернемся. Да защитит тебя Золотой Круг, и да не угаснет его Свет.
Когда Майра бросала в могилу свой камень – кусок обсидиана, рожденного в пламени Конца, – сердце у нее обливалось кровью. Тело Ищуньи почти полностью скрылось под насыпью, но лишенное Маяка запястье все еще выглядывало наружу.
– Да не угаснет его Свет, – прошептала Майра.
У выхода ее дожидался Аэро. Вместе они покинули церковь и отправились назад в Первый ковчег. Война закончилась, но настоящая работа только начиналась. Они пересекли Гарвардский двор и пошли в сторону библиотеки Уайденера. Лифт с невероятной скоростью, от которой заложило уши, понес их вниз, на многие мили под землю. Майра чувствовала, как Аэро читает ее мысли, и заставила его покинуть их.
– Ну… ты все? – решил он спросить вслух.
Майра теперь слишком хорошо управлялась с Маяком. Победа над Драккеном сделала ее намного
