Айрдан ждал меня рядом с машиной. И мне показалось, что золота в его глазах стало меньше, хотя это, наверное, просто эффект освещения.
– Привет, – улыбнулся он, открывая мне дверь, и я послушно села в машину, разом растеряв всю свою решимость.
– Привет, – повторила за ним. И, естественно, струсила, сказала вовсе не то, что собиралась. – Что с твоими глазами?
– Я был на базе, – как-то очень аккуратно отозвался он. Я молчала, ожидая продолжения, но он вдруг спросил. – Прости, а что ты помнишь?
Здравствуйте, приехали! Все я помню, все! Каждую минуту с тобой и каждую без тебя!
– Все! – удивленно отозвалась я. И даже чуть-чуть возмущенно. – Ты отказался жениться и свалил, прикинувшись Анмиреном. Якобы проследить, чтобы Ула не попала в основной состав. А потом Лалира сказала, что ты, – здесь у меня совершенно неожиданно сорвался голос и задрожали губы, – отправился на базу, потому что что-то не то с ключом… И…
Я замолчала, чтобы не разрыдаться. А еще, потому что слова подобрать было невозможно, я толком не знала, что хочу ему сказать. Не предупредил меня? Не попрощался? Не сообщил сам, что с ним все хорошо?
– Ты же выбрала забыть, почему не забыла? – спросил киару, настолько спокойно и ровно, что я начала злиться, забыв уже о своем плане честно признаться, невзирая ни на что.
– Не сработало у вас там что-то. И я передумала.
– Я не знал, – вздохнул Айрдан, – Лалира сказала, что ты решила забыть…
– Конечно, – немного сварливо отозвалась я. – А что еще я должна была делать, если ты мне сказал, что я гожусь для того, чтобы приятно провести время, но недостаточно хороша, чтобы провести со мной жизнь?
– Мария, я такого не говорил и не думал, – мягко возразил он.
– Словами нет, но смысл примерно такой, разве нет? – вздохнула я.
– Нет, – сказал киару.
Ну вот, Маша, давай уже, скажи свое абсолютно ему не нужное «я тебя люблю» и сваливай. Видишь же, что ничего не поменялось, и предлагать тебе опять никто ничего не торопится… Мы заговорили одновременно.
– Я…
– Говори, – поспешно предложила я, когда мы оба замолкли. Ляпнуть о своих чувствах я всегда успею. Наверное.
– Я не мог предложить тебе разделить со мной семью, не будучи уверенным, что останусь в живых и не буду объявлен преступником и предателем. Это был бы плохой подарок, поверь мне, – чуть улыбнулся киару. – Ответственность за моих детей и мои предполагаемые преступления, тебе это надо?
– Какие преступления? И что все-таки с базой, ключом и Анмиреном? И с твоими глазами.
– База строилась не только как защитный объект, но и как оружие. Она вообще довольно универсальна, – сказал Айрдан, как бы невзначай беря меня за руку. Я сделала вид, что не заметила, а внутри вдруг стало тепло. – Соответственно, и сделать там можно многое. Идея Анмирена была в том, чтобы вместо щита распространить поражающее излучение на наши же корабли. Для этого он «заслал» Улу и внес некоторые изменения в настройки ключа.
– Но все хорошо? – спросила я неуверенно.
– Все хорошо, – подтвердил Айрдан.
– А глаза – это мутация?
– Да. Но она оказалась куда слабее, благодаря вирусу, который я от тебя подцепил. И вроде бы даже уменьшается.
Я хотела спросить, как это и когда это он подцепил от меня вирус, потом поняла, что это намек на близость, которая у нас была, и покраснела. Причем в основном от собственного желания предложить ему несколько повторных терапевтических сеансов.
– Хорошо, – сказала вслух. – Я очень рада, что с тобой все в порядке.
Он так на меня посмотрел, словно мысль о терапевтических сеансах и ему пришла в голову. Но сказал он тоже совершенно не это:
– Как дела у Никиты Рекунова?
– Не знаю, – пожала я плечами. Нет, я не собираюсь отрицать, что с ним встречалась, тем более, что киару и так все давно доложено, но я правда не знаю. – Мне не интересно.
– Если это из-за последнего инцидента, то я могу это решить, – зачем-то предложил мне этот глупый и излишне щедрый инопланетянин.
– Мне не интересно. Но если вы не знаете, куда меня деть, не трудитесь. Я сама что-нибудь придумаю! – опять расстроилась я и попыталась забрать обратно руку.
– Мария, ты разделишь со мной семью? – как-то очень просто и совершенно неожиданно спросил он. Руку, кстати, не отдал.
И вот тут я впала в панику. У него взрослые дети. Какая-то своя неизвестная мне жизнь. Как я туда впишусь? Что я там буду делать? А вдруг это все из-за того, что я теперь с высокой долей вероятности нарожаю киарчиков? А вдруг это вообще временное помутнение сознания, а Айрдан говорил, что семья – это навсегда и что же я буду делать, если что?
– Э… – сказала я, мучительно подыскивая слова. – Эм-м…
– Я тебя люблю, – мастерски прихлопнул все мои сомнения киару, и я сама не заметила, как уже ответила:
– Да. Да!
Да, я не знаю, что ждет меня с ним в будущем, но этого мы вообще не можем знать, зато в настоящем при одной мысли о нем, при одном взгляде на него уже становится на душе как-то очень тепло и хорошо.
– Поехали ко мне? – предложил тем временем киару и чуть прищурился. – Ты мне еще кое-что должна…
Я мгновенно поняла, о чем это он, снова покраснела и решительно соврала:
– А вот этого я как раз не помню! Не помню, точно говорю! И не надо на меня так смотреть! Ладно! Ладно… но без света!
Взгляд Айрдана стал совсем веселым, но от меня он его так и не отвел. И с места не тронулся.
– Что?! – не выдержала я.
– Нет, пожалуй, что ничего, – сказал он, все-таки заводя машину и выезжая из двора. – Такой вариант меня тоже вполне устраивает.
Но я все же пробормотала «я тебя люблю», зря, что ли, столько готовилась? Айрдан чуть сжал мою руку, и я, наконец, ощутила себя спокойной, уверенной и счастливой.
