Задерживаться я там не стал. Напился, умылся. Переснарядил магазины по-быстрому и двинул дальше. Каждый раз, берясь за оружие, я вспоминал, что его надо почистить, но пока возможности не было. Мир ни разу не гостеприимный, а в тот момент, когда я разберу смертоносную машинку, буду беззащитен. Это от тупого трупака я отмахаюсь своей дубиной. От отожравшегося мутанта, одного, тоже шанс есть. Троих ведь уже угомонил. Повезло, конечно, но тем не менее, а вот от стаи тех же падальщиков точно не отобьюсь. Окружат и все. Порвут как промокашку. Опять же воины зеленые, которые орки. Ребята знают, как за саблю держаться, а я… нет, «ксюха» сейчас мой единственный защитник и веский аргумент в любом споре. Михаил Тимофеевич! Дорогой! Земной тебе поклон! Тебе и команде твоей, кто принимал участие в разработке этого русского чуда, покорившего своей надежностью весь мир. Слышал, что в Африке папуасы с этим оружием бегают и даже не догадываются, что его надо чистить. Рассказывали, что когда попадали в руки те автоматы, затвор рукой невозможно было передернуть. Только ногой если, настолько загаженным было оружие, и все равно стреляет, зараза. Потерпит и этот образец конструкторской мысли советских оружейников. К тому же очень не хотелось терять время, да и место не очень.
Дальше двигался как можно осторожней. Второй неожиданной встречи с местными обитателями могу и не пережить ведь. К ночи набрел на очередной лагерь. Тут источника воды, к сожалению, не было, зато были трупы. Двое. Мужик и женщина. Падальщики и тут тщательно потрудились. Вспугнул стаю каких-то птиц, походу, коллег по профессии встреченных накануне змеегиен. В темноте не удалось толком их разглядеть. Но звуки они издавали преотвратные. Булькающе-кашля-ющие какие-то. Собрал топливо из кострища, какое не догорело, но останавливаться тут тоже не стал. Неприятно было, ну и соседство пирующей пернатой братии не добавляло спокойствия. Километров пять прошел еще в полной темноте, прежде чем встал лагерем. Нет, вру. Не в полной. Местная луна давала достаточно света. Костерок не разводил. Решил обойтись без кулеша в этот раз. Слопал полбанки тушняка под умоляющее урчание утробы. Сначала умоляющее, а когда до организма дошло, что полбанки это и есть вся еда и более ничего не обломится, ставшего просто возмущенным. А не фиг баловаться. Надо было жир не копить, теперь постись, падла. Жри свои запасы, а там поглядим на твое поведение.
Поспать не удалось. Если честно, то просто страшно было закрыть глаза. Прошлой ночью повезло, на меня ни одна тварь не наткнулась, теперь может случиться иначе. Те змеегиены, кстати, очень уж осмысленно действовали. Вернее, собирались. Предводитель стаи вякал очень четко, и на каждый его новый вяк отзывалась определенная особь. Как команды, типа ты туда, а ты с той стороны заходи и так далее. Не будь у меня «ксюхи» в руках, точно б заели вражины. Умные, заразы. А как они быстро сообразили и врассыпную кинулись? Наш, земной зверь, который стайный, ну или стадный, кинулся бы разом в одну сторону. Эти же не только от вожака зависят, а и сами соображают неплохо. Рассыпались вмиг. Слились с местностью, и снова я их увидел, уже метрах в трехстах к югу. Вот же бестии. Очень опасная животина.
Кстати, час назад грудь сильно обожгло. Я даже дернулся и начал суетливо вытаскивать давешний медальон. Но пока вытащил, он уже перестал жечься. Да и на груди ожога не осталось. Вот, сижу теперь, разглядываю. Если смотреть, как обычно, то все осталось по-прежнему. Так и держит выгравированная рука в кулаке корягу, два болтуна продолжают спорить, ругаться или плеваться друг в друга. А вот если глянуть альтернативным взглядом, то интересная картинка получается. Стал светиться узор на ребре. Белое свечение будто серебряной нитью повторяло тонкий рисунок. Красиво. Вот только что это значит? Почему прошлый раз не заметил этого? Ведь уже пробовал делать то же самое. Странно. Что изменилось? Дальше-то что? Вот ведь в чем главный вопрос. Это ведь неспроста медальон по ребру светится. Какой-никакой, уже функционал. Плюс обратил сегодня внимание, что в течение дня вновь ощущалось легкое чувство потери чего-то важного. Даже не знаю, как объяснить. Скажу проще – такое вообще объяснить невозможно. Это прочувствовать надо. Вот если бы рядом был бы кто-то, кто мог ощущать то же самое, он бы меня сразу понял. Дохлый номер, короче, объясняй, не объясняй. Просто поверьте на слово. Хотя есть отдаленный аналог. Чувство голода. Но это очень уж приземленно. То же самое было после боя с упырем. С той лишь разницей, что сегодня совсем чуть-чуть, а тогда даже ноги подкашивались. Сплошные загадки. Когда же ответы появятся?
Короче, ночь провел не смыкая глаз. Чего только ни мерещилось. От каждого еле слышного шороха вздрагивал. Все казалось, что подкрадывается враг. Утра насилу дождался. Выдвинулся еще до нормального рассвета. Только горизонт посветлел, а я уже топал. Тушняк, правда, вчерашний доел. Кстати, ремешок пришлось снова утягивать на дырку. Если так дальше пойдет, то через месяц расстаю в воздухе, сожрав сам себя изнутри.
Три дня в таком режиме провел. Из нескольких найденных мной лагерей, что оставил после себя отряд зеленых, вода только один раз попалась. Приходилось экономить запас. А потом я и вовсе свернул с проторенного пути. Дело в том, что те, за кем гнался, по-видимому, сменили направление. Рано или поздно этого следовало ожидать. Собственно, я и не надеялся, что мое путешествие будет таким относительно комфортным постоянно. Деваться некуда, пришлось и мне сворачивать с тропы. До сих пор зверье местное встречалось редко. Либо мне везло, либо прошедший отряд изрядно нашумел. Однако относительно спокойная обстановка местности кончилась, едва стоило мне поменять направление. Да и с направлением что-то непонятное творилось. Вечно меня куда-то заворачивало, и только маяк
