Длиной своей оба местных плавсредства не сильно впечатляли. Метров сорок максимум, если на глаз. По осадке не скажу. Конструкции местных судов мне неведомы. Парусник достаточно ловко вошел, а вот пароход как-то неуклюже двигался. Да и команды, в отличие от парусного собрата, на освещенной тусклыми фонарями палубе особо не наблюдалось. Шаталось пару тел и все. Это с парусами, чтобы управиться, нужна приличная толпа народу, самоходному агрегату столько не требуется, но и совсем без команды тоже нельзя. Машинная братия да матросики. Рыл пятнадцать по-любому должно быть и всяко по палубе шатались бы, на предмет посмотреть. По себе знаю. Вроде и видел швартовку или постановку на якорь не раз, а все равно выходил, так как глаз должен отдыхать от моря и судового быта. Ибо устаешь от морской романтики морально. Тут, правда, и по-другому может быть, если больше вдоль берега шлепают, а судя по обводам парохода, на океанский лайнер он ни разу не тянет. Особенно эти колеса его. Посудина с парусами, деревянная вроде, а этот, похоже, весь железный или обшит металлом. Да и вообще неуклюжее такое корытце. А парусник хорош. Красив и изящен. Но я сейчас больше не об особенностях местного кораблестроения думаю, а удивляюсь, насколько неуклюже управляют пароходом. Он чуть борт второго судна не протаранил. Буквально в последний момент отработали машиной на задний ход. Слышны возмущенные крики с парусного судна. Правильно, я бы тоже возмущался. Гнать надо такого рулевого. Но что еще более интересно, так это то, что даже после этого на палубе парохода никто не показался. Странно.
Машка трется об ногу и транслирует чувство голода. Тоже подорвалась. Ну, вот чего не спится? Жалобно так смотрит. А что я могу? Транслирую ей обратно то же самое. Мол, не меньше тебя жрать хочу. В ответ приходит мысль, что неплохо бы было кого-нибудь поймать и съесть. Так я и не против. Представляю, как Маха гоняется за здоровенной антилопой, чью ногу она пару дней назад доела. Видимо, картинку передать удалось и даже мой сарказм был понят. Обиделась. Повернулась ко мне задом, голову на лапы положила. Вся такая несчастная и голодная, позабытая, позаброшенная. Хвостом туда-сюда, туда-сюда и тяжко вздыхает. Артистка. Чья бы корова мычала. Лапы-то, поди, до задницы не стерлись, как у меня. На рюкзаке ехала. Тоже мне, воплощенное горе. Потерпишь. Транслирую картинку лагеря орков. Тут же уши торчком встали, а хвост трубой вздернулся. Чувствую острое любопытство. Беру на руки. Наблюдаем вместе. Включает мурчальник и облизывается. Приходит образ, как я с дубиной своей наперевес несусь к лагерю. Ага! Вот сейчас прямо! Только шнурки поглажу и побегу добывать пропитание. Пытаюсь передать чувство опасности. Плохо у нас с ней пока общение получается. Но уже хоть что-то понимать начинаем. А кушать действительно хочется, аж невмоготу уже.
Орки, кстати, развели костерок и что-то готовят. Тоже проснулись все. У-у-у, вражины. Какого-либо переполоха в лагере не видно. Значит, кораблики эти им знакомы. Но как же не вовремя. Теперь вся моя задуманная операция летит коту под хвост. Я и так-то сомневался, что выгорит, но шансы были, а теперь кранты. Наблюдаю дальше, лихорадочно перебирая варианты, которых просто нет. Шах и мат. С парусника меж тем спустили шлюпку, и за несколько рейсов основная часть команды переправилась на берег, люди, кстати, по крайней мере, похожи. Далее начался торг. Не дай бог кому-то пережить подобное. Там мою дочь торговали. Я, может быть, покажусь со стороны циничным эгоистом, но в тот момент плевать мне было на остальных земляков. Меня-то тоже постарайтесь понять. Врагу не пожелаешь пережить горе отца, когда его ребенка у него на глазах продают, а он бессилен что-то сделать. Разве что самому застрелиться. Честно говоря, недалек я был от этого шага. Машка, видимо чувствуя мои переживания, скулила рядом. Гости утра решили не ждать. Торг шел ожесточенный. Но, видимо, есть там, на небе, кто-то, раз не позволил случиться непоправимому. Нет, стреляться я б точно не стал, но и смотреть, как мою дочь грузят на корабль и увозят, не позволил бы. Точно стрельбу бы затеял. Постарался бы хоть что-то сделать, несмотря на то что там народу втрое прибавилось. Разум затмило бешенство, я уже встал и собирался двинуть на берег, как вдруг тревожно звякнул колокол с одного из кораблей. Звякнул и замолк. Естественно, все внимание переключилось на этот раздражитель. Но было уже поздно, к берегу начали приставать шлюпки. Большие черные шлюпки, набитые бойцами, и около десяти штук разом. Мне некогда было считать и разбираться, откуда они взялись. Я понял, что происходит что-то из ряда вон. Потому как забегали, засуетились и заголосили на берегу, это было явственно видно. Послышались команды. Ребята готовились к бою. Вот он мой шанс.
Мысленно приказал Машке оставаться на месте, Кару дал задание приглядывать за ней, а сам кинулся занимать удобную позицию для прицельной стрельбы. В голове мгновенно созрел план действий. Быть замеченным не боялся. Ночь на дворе, да и не до меня сейчас. Бой уже начался. Защелкали тетивы, засвистели оперением первые стрелы, что-то пшикало. Послышались крики раненых. В одной из лодок ярко вспыхнуло, и несколько объятых пламенем тел вывалились за борт. В толпу обороняющихся на берегу с неба стрельнуло молнией. Дальше произошла сшибка и началась сеча. Мне нужно было залечь так, чтобы видеть обе ватаги разом. Крик, звон стали, треск разрядов и завывание пламени мои выстрелы заглушали полностью. Куда-то делись вбитые в нас цивилизацией запреты про «не убей». Я не чувствовал каких-то угрызений совести от того, что стрелял и убивал. Я мстил. Мстил за то, что они хотели сделать с моей дочерью, а также за свои страхи и отчаяние. Ярость кипела в крови, но разум оставался холодным. Нужно было не просто убивать, а делать это правильно. Наскоро придуманный план был таков – в идеале, мне нужно абсолютно всех на ноль помножить, но так, чтобы они до последнего момента были заняты друг другом.
Начал с черных. Это нападающие. На самом деле они не были черными. Правда, это я позже понял, а в наступающей темноте они именно черными казались из-за темной одежды. Почему с них? Так их было больше изначально, и мне нужно было сократить разрыв, удерживая баланс. Боевых «Гарри Поттеров» тоже было на пару голов больше.
