Ну да, «старый черт Уно» сейчас в неудобном положении. Он сам по себе колоритный тип, учитель и предводитель местных колдунов, которые по совместительству лекари, народные сказители и хранители культурных традиций. Но обычно в эту касту не лезет родовая аристократия, а Уно – выговорить его полное имя я не рискну, да старик и не настаивает, – какой-то примерно троюродный дедушка Унгусмана. У него с детства проявились особые способности, а здесь к любому врожденному таланту относятся серьезно. Не уверен, что семья была счастлива, но молодому человеку пожелали творческих успехов, и он пошел, так сказать, по эзотерической стезе. Потихоньку выбился в популярные шаманы, а потом начал и верховодить. Тонкость в том, что любой представитель столбового рода династии, чем бы ни занимался, несет и перед народом, и перед семьей двойную ответственность. Он должен быть примером. На него равняются. Ему верят. Им восхищаются. У него есть право раз-другой ошибиться, почему бы и нет, но полностью отсутствует право на глупую, нелепую ошибку. Он не может попасть впросак. Честно говоря, не жизнь, а кошмар, и я не представляю, как это вынести без соответствующей дрессировки и промывки мозгов с ранних лет.
Короче, если Уно берется за прогнозы, ему нельзя предсказывать ерунду и невнятицу.
Месяц назад Уно нанюхался ритуального порошка, под стук барабанов ушел в астрал и вынес оттуда плохие новости. Он увидел внешнюю угрозу неясного характера, связанную с многочисленными жертвами, растянутую по времени и с весьма смутным концом типа «может, и пронесет, но будет больно». Мы получили эту информацию сразу по двум линиям – через «жучки» разведки и от Миши, который хоть не лингвистический гений, зато феноменально собирает по городу сплетни и умело их обрабатывает. Калугин во дворце не разузнал на этот счет ничегошеньки и даже почти затаил на Штернберга злобу, но передумал – чего сердиться на хорошего парня, – только лишний раз уверившись в своей никчемности.
Унгусман, судя по всему, колдуну не поверил. Выразил благодарность, сказал, что принял к сведению, – и забыл. У великого вождя неплохая агентурная сеть, и прогноз Уно никак не ложится на ее донесения – неоткуда ждать беды страшнее засухи, а к засухе тут готовы с тех пор, как научились вялить мясо, сушить фрукты и изобрели пеммикан, то есть всегда. Наконец, Уно сам себе не очень поверил, он ведь далеко не дурак. От предсказания веяло неопределенным инфернальным злом, а шаманы знают: как поперло из тебя хтоническое, значит, возможен передоз и это куролесят твои внутренние демоны – они тоже нанюхались.
– Я бы пренебрег, – бросил Калугин с изысканной небрежностью опытного профессионала. – Сдается мне, Тунгус лучше знает, во что верить, у него опыта больше.
– Я бы тоже, – согласился Миша. – Но скажу вам как солдат – солдатам: пренебрегая – не перегибай!
– Эвона как! – восхитился Калугин. – А по-русски?..
– Ну лично я сделал все от меня зависящее – нарочно проставил такие теги, чтобы вы обязательно прочли мой отчет!
– Мы и так читаем… У вас замечательные отчеты.
– Да в гробу вы их видали! Как будто вам что-то понятно там!
– Действительно, куда уж нам! – сказал Калугин, и они с Мишей обменялись не самыми любезными взглядами. А потом Миша странно покосился на меня. Изучающе.
Похоже, я чего-то не знаю и отношения советника с профессором далеки от безоблачных.
– Последний отчет был вполне понятный даже для неспециалиста, – заверил я. – Особенно в части о влиянии пугающих слухов на общую атмосферу во дворце. Прекрасное оперативное донесение. Только без выводов.
– Выводы пускай делают те, кому положено делать выводы! – сказал Миша. – А я поехал собирать манатки и валить отсюда, пока не началось.
– Это вы нас предупредили как филолог – филологов? – поинтересовался я неуверенно.
– Ну какой вы филолог, советник. Что же, я не понимаю, с кем разговариваю?!
Миша снова пожал мне руку – ему пришлось ее ловить, поскольку я оказался слегка ошарашен, – прыгнул в джип и укатил.
– Что это было? – спросил я Калугина.
– С прибытием, – сказал тот.
– А?..
– Ну кто-то жаловался, что его считают шпионом и каждый день об этом напоминают? Вот, добро пожаловать, день первый.
Я поднялся и отряхнул брюки. Сидеть на берегу расхотелось. А хотелось догнать Штернберга и вытрясти из него профессиональное заключение по прогнозу старца Уно. Документальное, под подпись. Пускай, зараза, своей рукой напишет: предсказание – бред выжившего из ума престарелого наркомана. И если действительно «начнется», официально Мише ничего не будет, потому что Земля не верит в мистическую чушь. Но репутацию среди широких слоев населения, которые очень даже верят во все, а особенно – в ученых, я ему подмочу.
Ну нельзя же так, черт побери.
Приехать не успел, а уже в душу плюнули и напугали вдобавок. Мало мне своей вахты, еще и вторая развлекается.
– Так и живем, – сказал Калугин, глядя джипу вслед. – Думаешь, надо мной не издеваются? Да сколько угодно. А мне не жалко, мне нормально. Я ничего против ребят не имею, даже против вашего Дикого Билла, хотя и считаю за отдельное счастье, что мы с ним попали в разные вахты и я уже завтра буду избавлен от его просвещенного общества… Я просто умираю от черной зависти. Они все заняты делом. Вон, посмотри на этого пижона Мишу, сколько он на себе тащит… А чего добился советник Калугин? Опять полгода уточнял информацию? В ответ на запрос такой-то об уточнении того-то имею сообщить… Все мои отчеты – уточнения и дополнения!
– Перестань. Кто засек и обработал новую активность во дворце? Это было очень важно.
– Ага, обработал… Давай начистоту. Открою тебе небольшую тайну: об активности первым развернуто доложил Штернберг по своей линии. Он просто не стал делать выводы – не его компетенция. Миша очень хорошо умеет обходиться без выводов, когда это можно… И между прочим, на том его отчете, важнейшем для нас, никаких особенных тегов не было. И если бы не ты…
– Я?!
– Ты меня учил смотреть всё, что пишут полевые исследователи. Вот, смотрю… А там – такое… Сидел и волосы на себе рвал. Ну почти. Ладно, допустим, рассылку курьеров я проворонил…
– Ты же не ходишь по городу и не сидишь на торговом дворе.
– Но все остальное!.. Я мог бы лезть во дворец под любым предлогом – и заметить, хотя бы случайно, что там идет движение, какого раньше не было. А производство в вожди Гены с Галей? Что я сделал? Порадовался за ребят, поздравил их и пошел обратно на базу играть в шахматы с разведкой! Идиот! Я понял, что все это значит, только когда уткнулся носом в очевидные факты!
– И за что ты зацепился?
– Миша написал в отчете: любимые младшие дети, погодки. И
