— Это не новость.
— По-настоящему, — призналась я. — Шаман обманул, не было никакого приворота. Я просто втюрилась в собственного шефа, как недоделанная Золушка.
— Знаю, — вздохнула она.
— Откуда?!
— Маг сказал, — отозвалась она.
— Какой?
— Астреус, — машинально вымолвила Фэйр и тут закусила губу, догадавшись, что сболтнула лишнего. Удивительно, как с ней неизменно срабатывал метод неожиданных вопросов. Не хотела, а все равно выпалила.
Только я собиралась выяснить, с каких это пор фея так крепко подружилась с человеческим колдуном, что обсуждает с ним чужую личную жизнь, как из спальни донесся подозрительный шум. Яростно хлопнула оконная створка, и я с подозрением покосились на закрытую дверь.
— Фэйр, ты что-нибудь слышала?
— Нет, — яростно покачала она головой.
— Может, я не вовремя?
Неожиданно до нас донесся возмущенный мужской вскрик.
— Проклятье! — выдохнула подруга и бросилась в комнату.
В крошечное помещение с большим окном поместились только двуспальная кровать и гардероб. Обе вещи старинные, потемневшие от времени, и не удивлюсь, если привезенные еще прабабкой Каст из Зачарованного леса, ныне превращенного в королевский заповедник с игорными домами. Вокруг царил художественный беспорядок. Валялась разбросанная одежда. Увидев на спинке кровати мужские панталоны с длинными штанинами, которые просто не имели права находиться в покоях порядочной девушки, я осознала, что с разговорами по душам нагрянула исключительно неудачно.
И тут окрестности доходного дома огласил душераздирающий вопль, а следом прокаркал старушечий голос:
— Развратник!
Мы подскочили к распахнутому окну, и я с изумлением обнаружила приснопамятного мага Астреуса, наряженного в красный женский халат. Колдун стоял на узеньком выступе, одной рукой держась за дождевой сток, а другой — за подоконник, и отчаянно прижимался к стене. Физиономия у него была осоловелая. Очевидно, уважаемый маг до конца не верил, что оказался в столь унизительном положении. Ярким стягом ветер развевал шелковые полы халата. Снизу открывался столь живописный вид, что домоправительница пришла в священный трепет и, высунувшись из окна первого этажа, пыталась отстегать бедного колдуна по бесценному заду уличной метлой.
— Устроили дом терпимости! Выгоню всех взашей! — визжала ведьма.
Нечеловеческие глаза Астреуса залила чернильная темнота, съевшая вертикальный зрачок, губы беззвучно зашевелились, и карающая метелка вырвалась из рук старой карги.
— Святые угодники, что это делается?! — взвизгнула ведьма. — Метлу угоняют! Нелюди!
Как и положено воздушному средству передвижения, послушная заговору, она умотала в небеса, только прутики и видели.
— Господин Астреус, мы вас вытащим! — всполошилась я.
— Здравствуйте, госпожа Амэт, — перешел он на официоз. — Как дела?
— Явно лучше, чем у вас! Зачем вы сиганули на карниз? Привычка? — прокричала я и прикусила язык, сообразив, что подружка хотела скрыть интрижку, но не ожидала, что Астреус не под кровать заберется, а явит мужские прелести во всей первозданной красоте старухе-домоправительнице.
— У тебя роман с Астреусом? — выпалила я, хотя ответ был очевиден.
Маг между тем подозрительно побледнел, точно собирался потерять сознание от слабости.
— Если мы его не вытащим, то у меня будет роман с трупом Астреуса, — пробурчала Фэйр.
Мы тянули изо всех сил. Наконец бедняге удалось налечь на подоконник животом. Он махнул ногой, перевалился и с грохотом сверзился на паркет. Подруга бросилась поднимать любовника, что-то лопоча на языке фей.
Никогда в жизни я не чувствовала себя столь неуместной, от неловкости хотелось провалиться под пол. Однако внизу жила старая карга, и столкнуться с ней нос к носу — сомнительное удовольствие.
— Пожалуй, пойду, — хмыкнула я и, ошеломленная событиями сумасшедшего воскресенья, направилась к выходу.
— Тесса, — остановила меня в дверях Фэйр, — я не собиралась скрывать.
— Знаю, — вздохнула я и добавила: — Запирайся быстрее, пока карга не пришла.
— А как ты решила поступить с Драконом? — напоследок спросила подруга.
— Подать в отставку. Как же еще?
Другого решения я не нашла. Разве серьезный судебный заступник имеет право испортить карму влюбленностью в шефа или, того хуже, служебным романом? Однако я не подозревала, насколько сложно сбежать от дракона, решившего заточить девицу в пещере.
В понедельник я приехала в контору на час раньше. Аккуратно пристроила на край письменного стола Элроя прошение об увольнении, потом переместила в центр — тут точно заметит. До начала рабочего дня я трижды повторила отрепетированную ночью перед зеркалом речь и в половине девятого утра была во всеоружии.
Хлопнула дверь кабинета, прозвучали знакомые энергичные шаги.
— Доброе утро, господин ди Элрой, — поздоровалась я, поднимаясь из-за стола.
— Доброе, — послышалось ответное приветствие.
С трепещущим сердцем я остановилась в дверном проеме, боясь узнать, как он отреагирует на прошение об отставке. Не глядя, Таннер швырнул стопку документов, завалив сложенное письмо. Проклятье!
— Господин ди Элрой, вы не заметили… — промямлила было я, но из приемной гуськом начали входить конторские судебные заступники, и пришлось притихнуть. Народ выглядел чрезвычайно озабоченным, если не сказать суровым.
— Позже, — по-начальственному отшил меня Элрой, и я закрылась в стажерской комнате, чтобы разобрать пачку писем из доходного дома.
Теперь управляющий просил поменять входные двери в количестве семи штук. Исходя из его запроса, доходный дом походил на муравейник с множеством ходов, и каждый требовалось прикрыть. Наше противостояние приобретало эпичность. Было любопытно, какую хитроумную аферу он придумает на следующей неделе и согласится ли на грабеж новый стажер. Даже взгрустнулось, что не узнаю окончания истории.
Когда время подошло к обеду, я осторожно выглянула в кабинет. Судебные заступники все еще заседали. Пришлось тихонечко выбраться из стажерской и, стараясь не привлекать особенного внимания, попытаться прошмыгнуть в приемную. Однако не стучать каблуками по паркету было просто невозможно.
— Тереза? — остановил Элрой мой дерзкий побег в едальню.
— Полдень, — тут же отрапортовала я, намекая, что война войной, а у личных стажеров прием пищи по расписанию.
— Приятного аппетита, — спокойно пожелал Таннер и обратился к судебным заступникам: — На чем мы остановились, господа?
Сослуживцы на меня смотрели волками. В воцарившейся на несколько секунд тишине у кого-то от голода заурчал желудок.
Мадам Паприка тоже собиралась на
