— Обо всем! И о совещании, и о договоре, и о том, что вам не удалось поспать во время полета, — с жаром перечислила я. — И главное, прошу прощения за то, что вам пришлось тащить меня на плече. Было тяжело?
— Ничуть.
— Ох, скажите? Я же пушинка! — Собеседник выразительно изогнул бровь, намекая, что утверждение спорное. — Вы правы, пушинка, проглотившая слона… Кстати… мм… а что с Поппи?
— Впала в летаргический сон.
— Святые угодники, какое счастье! — приложила я ладонь к сердцу, давая понять, что с души упал тяжелый камень.
— Счастье? — вкрадчиво переспросил Элрой.
— Ну, знаете, мертвые драконы не воскресают, а тут проснется через пятьдесят лет — и как новенькая… Выспавшаяся, посвежевшая…
— Вы так думаете? — Он смотрел на меня, как на занятную букашку, и слова сами собой замерли на устах.
— Извините, — покаянно опустила я голову.
— Итак, госпожа Амэт, коль вы выяснили, что не настолько легки, как думаете, а впавший в летаргический сон дракон — так себе новость, вот вам первое правило: никогда меня не перебивайте. Даже если очень хочется что-нибудь сказать, перехотите и не открывайте рта. Вам надо записать?
— У меня проблемы со зрением, а не с памятью, — промямлила я.
Святые угодники, Дракон правила сочинял специально для личного стажера или они едины для всех наказуемых, дерзнувших проехаться на королевских закорках?
— Правило второе: никогда не опаздывайте. Третье…
На Элрое был надет серый, сшитый на заказ костюм. Из кармашка торчал бордовый платочек, невольно притягивающий взор. На столе между письменных принадлежностей стоял кактус. Маленький колючий уродец с шипами и красным мелким цветочком на макушке, словно выплюнутым из вредности. И ведь они походили друг на друга настолько, насколько кактус и человек могут быть похожими!
— Уяснили? — вывел меня из забытья Дракон.
Я ничего не услышала и просто кивнула.
— Обязанность у вас только одна — выполнять мои поручения, — объявил он. — Будете с ней плохо справляться — мы расстанемся. Проявите себя профессионалом — и, поверьте, больше не придется врать семье о том, чем зарабатываете на жизнь.
Почему это прозвучало так, будто я не корма для драконов в приличной конторе продавала, а свое тело — в заведении мадам Бонни, что находилось в трех кварталах от родительского трактира?
— Вопросы есть? — приподнял брови Элрой.
— Нет.
Святые угодники, и кто ж выйдет замуж-то за спесивого тирана? В голове возник образ: безликая женщина в белом фартуке поверх бархатного платья с бриллиантами подает дражайшему супругу розовые тапки, а он ей тычет пальцем в нос, мол, ты не подчинялась правилам — перебивала меня, опаздывала с ужином, поливала кактус клюквенным морсом. Другими словами, не проявила себя как профессионал, и теперь нам придется расстаться. Уж я бы помогла ей развестись так, чтобы мымра в наглаженных штанах без этих самых штанов остался!
— Пока госпожа Паприкавикус, — снова без запинки выговорил он фамилию секретаря, — на больничном, поработаете в приемной, а потом займете личный кабинет.
— Личный кабинет? — округлила я глаза.
Элрой указал на неприметную дверь как раз напротив его стола. Подозреваю, что за ней пряталась кладовка.
— В нем есть окно, — объявил он с короткой улыбкой, и у меня не возникло сомнений, что злосчастное окно выходило на глухую стену. — Итак, приступайте.
— К чему?
— К выполнению своих непосредственных обязанностей.
— Слушаюсь, — машинально кивнула я.
Встала и, стараясь не стучать каблуками, направилась в приемную, но в дверях оглянулась. Элрой уже изучал какие-то документы.
— А какое у меня на сегодня поручение?
— Вы же по образованию судебный заступник, верно? — поднял он взгляд от бумаг. — Вот и заступайтесь за мой кабинет. До вечера никого не впускать.
В общем, личному стажеру предстояло послужить сторожевой собакой. Удивительно, как цепь с ошейником из ящика стола не вытащил.
— Кстати… — вымолвил шеф и выдвинул ящик стола.
У меня задергалось нижнее веко. Я почти ожидала розового ошейника с шипами, но Элрой вытащил коричневую папку и швырнул на стол.
— Вы говорили, что неплохо разбираетесь в разводах? Тогда разведите нас с Ватерхоллом так, чтобы они увидели сумму компенсации и сами попросились обратно.
— Слушаюсь.
Да что я заладила — «слушаюсь да слушаюсь»? Осталось только добавить: «И повинуюсь, мой господин»!
Подскочила к столу, забрала документы и быстренько спряталась в приемной.
— Хорошего дня, — выкрикнула, прикрывая дверь, и без сил бухнулась на стул госпожи Паприкавикус. К слову, весьма комфортный, в общей комнате о таком даже мечтать не стоило.
Настенный хронометр показывал, что в кабинете Дракона я провела жалкие полчаса, а измучилась, будто распинали целую вечность. Как до конца рабочего дня-то дожить?
С решительным видом я приступила к выполнению первого задания, в смысле к охране кабинета, а пока сторожила, любовно сложила книжки ровной стопочкой на краю стола, припрятала розовые домашние туфли в ридикюль и открыла папку с договором. Создав видимость занятости, я принялась напряженно вслушиваться в тишину начальственного кабинета. Вдруг Дракон решит выползти из пещеры? Однако за дверью было тихо, как в склепе. Я, конечно, расслабилась и углубилась в изучение договора со жлобами, даже не накормившими меня черной каракатицей. Под сладкое соображалось лучше, а в кармашке ридикюля как раз был припрятан леденец, вкусный до невозможности и отлично поместившийся за щеку.
Почувствовав себя на новом месте как на старом, я потеряла бдительность. Тут-то дверь и распахнулась! В панике я проглотила конфету почти целенькой, чувствительно поцарапав горло, вскочила со стула и вытянулась в струнку, как перед уроком наставницы Ру.
— Добро пожаловать!
Раздери меня бесы, почему я сказала: «Добро пожаловать»?!
Дракон, державший в руках несколько одинаковых коричневых папок, недоуменно посмотрел и скомандовал:
— Садитесь.
— Спасибо, — краснея, пробормотала я и села мимо стула. — Ма-а-ать моя женщина!
Демонстрируя завидную реакцию, Таннер схватил меня под локоть и не дал позорно приземлить пятую точку на пол. Думаю, не из человеколюбия, а чтобы не платить выходное пособие за производственную травму.