Наверняка Габриэль поймет, что он ей понравился…
И Габриэль, словно в подтверждение ее мыслей, наклонился почти к самому уху Вик и тихо произнес:
– Я обязательно найду вас, моя полуночная незнакомка… Может быть, мы снова встретимся в полночь?
Вик, сгорая от смущения, пробормотала что-то невнятное и, подхватив сумку, выскочила из машины. На прощание Габриэль помахал ей рукой. Она нашла в себе силы ответить ему. Сомнение, смущение и желание еще раз встретиться с этим восхитительным мужчиной – все эти чувства раздирали Вик изнутри.
Какая же ты все-таки дура! – ругала она себя, вытаскивая свои новые сапожки из рыхлого снега. – А еще хотела выглядеть рассудительной! Что он о тебе подумает?! Что ты влюбилась в него с первого взгляда, вот что! А что подумает отец, когда ты вернешься домой такая раскрасневшаяся и взволнованная?! Страшно даже предположить!
Но больше всего Вик волновали не расспросы отца, а обещание Габриэля. Найдет ли он ее? Или это были обычные слова обычного мужчины, которому просто понравилась хорошенькая девчонка?
Вик уже миновала перелесок, когда услышала шаги за спиной. Она насторожилась. Деревенские жители ложились спать довольно рано. Может быть, следом за ней шел кто-то, кто приехал на автобусе? Но ведь остановка находится совсем в другой стороне… А может, это кто-нибудь из ее друзей? Например, Питер, который провожал до дому Мину, опять засидевшуюся у Анны? Но Питер наверняка бы окликнул ее или ускорил шаг, чтобы догнать ее… Вик почувствовала, как по коже побежали мурашки. И вовсе не от холода…
Ей хотелось обернуться, но ее удерживал страх. Кого она там увидит? Кто идет следом за ней по ночной деревне? Ну, хватит, одернула себя Вик. Наверняка это обычный человек или собака, увязавшаяся следом. Ничего страшного, Вик. Ты же не веришь в привидения, как Анна Пимпл? Ну давай же, обернись, Вик. Вот увидишь, там нет ничего страшного…
Вик обернулась. За своей спиной она ожидала увидеть кого угодно, но только не ее. Не Намию Скрим, это уж точно… Старуха, имевшая репутацию колдуньи, сейчас очень кстати. И, конечно же, Вик не боится ее. Ну ни капли…
Вик прошиб холодный пот. Она остановилась, не в силах сделать ни шагу дальше. Впрочем, на ее месте мог испугаться кто угодно, даже Мина с ее хваленым бесстрашием. Жуткая пучеглазая старуха с клыком, выпиравшим из-под нижней губы, вислыми щеками и прозрачными, словно ничего не видящими глазами напугала бы кого угодно.
Старуха ускорила шаг. Она словно собиралась догнать Вик и сказать ей что-то ужасное… Может быть, правы те люди, которые говорят, что она ведьма? Вдруг она осыплет Вик проклятьями, превратит ее в лягушку?!
Вик не могла больше стоять на месте. Страх сменился настоящей паникой, и она опрометью бросилась бежать от Намии. Старуха что-то кричала ей вслед, но Вик старалась не вслушиваться в слова. Если не знаешь, что тебя проклинают, может быть, колдовство не подействует?!
Вик даже не заметила, как добежала до дома. От страха она забыла обо всем: и о том, что ей предстоит неприятный разговор с отцом, и о том, что еще совсем недавно она ехала в машине с самым красивым мужчиной из всех, кого ей доводилось видеть. Она взлетела по ступенькам крыльца и ворвалась в дом. Только суровый окрик отца привел ее в чувство:
– Виктория Миглс! Где вы шляетесь, черт бы вас подрал?!
3
Через несколько дней жуткая встреча с Намией Скрим была почти забыта. Вик не стала рассказывать о происшествии Мине и Питеру – они подняли бы ее на смех. А впечатлительная Анна накрутила бы ее еще сильнее.
Но Вик никак не могла забыть о встрече с Габриэлем и все еще надеялась, что ее мечты окажутся не такими уж пустыми. Может быть, он увидел в ней нечто большее, чем смешную и наивную девчонку? Может быть, этот красавец все-таки найдет ее, как обещал? Поглощенная лихорадкой ожидания, Вик не могла читать даже свои любимые романы. Ведь их героини чувствовали то же самое, что и она…
Чаяния Вик оправдались тогда, когда она совсем перестала ждать Габриэля и окончательно убедилась в том, что произвела на него впечатление наивной провинциалки…
Каждый четверг Фрэд Миглс ходил на охоту с друзьями – Люком Шэйном и Риком Нильсоном, отцом Питера. На эту традицию не влияли ни снегопады, ни проливной дождь, ни громы с молниями. Четверг был неприкосновенным днем. В этот день Фрэд уходил очень рано и возвращался заполночь, перекладывая на дочь все обязанности по дому. Впрочем, Вик справлялась с ними довольно быстро – вторая половина дня была полностью в ее распоряжении. Обычно к ней приходили Анна, Мина и Питер, и они устраивали дружеские посиделки за чашками горячего чая с пирожками, которые Вик готовила по сестриному рецепту.
Этот четверг начался так же, как и обычный. Вик проводила отца, покормила домашнюю скотину, запертую в теплом хлеву, принесла воды и приготовила еду, не забыв о пирожках, которые разлетались в одно мгновение благодаря ее прожорливым друзьям.
Поэтому Вик совсем не удивилась, когда в тяжелую деревянную дверь постучали. Наверняка это кто-то из друзей, подумала она и немедленно открыла. Но, увидев на пороге разрумянившегося Габриэля, Вик чуть не присела от удивления. Несколько секунд она молчала, не в силах даже поприветствовать его. Габриэль тоже молчал – ему показалось, что Вик шокирована его появлением. Впрочем, он был недалек от истины.
– Добрый день… – наконец-то выдавила из себя Вик. – Я как-то не ожидала, что вы придете… – Увидев погрустневшее лицо Габриэля, она поспешила добавить: – Но это совсем не значит, что я вам не рада. Проходите… Мой отец на охоте, – объяснила она. – А я жду друзей. Мы всегда собираемся по четвергам и пьем чай с пирожками…
– Отличная традиция, – улыбнулся Габриэль. Он вошел в теплый дом, и на него тут же пахнуло ароматом свежеиспеченных пирожков. Габриэль с удовольствием вдохнул запах еды. – М-м… Вкусно пахнет…
Пока Вик суетилась, прибирая со стола и наливая гостю горячий чай, Габриэль разглядывал скудное убранство дома.
Большой самодельный стол в центре комнаты, грубо сколоченные стулья, старый ободранный шкаф в углу – все это радовало Габриэля как писателя, но совершенно не устраивало как эстета. Как можно жить в такой бедности? Похоже, у них в доме нет даже электричества… Габриэль даже поморщился, присаживаясь на стул. Было бы досадно сделать зацепку на новеньких брюках. Впрочем, никто не просил его одеваться франтом, направляясь в гости к этой девушке. Похоже, единственное украшение в этом убогом доме – она сама…
Вик заметила его пренебрежительный взгляд, брошенный в сторону их непрезентабельной мебели, и ей стало стыдно. Но разве она виновата в том, что они так бедно живут? И потом, «бедность – не порок», как часто говаривал ее отец. Впрочем, не все так считают. Вот, например, Виолетта Саймон и ее отец думают совсем по-другому…
Вик поставила перед Габриэлем щербатую кружку.
– У нас очень скромно, – пробормотала она. – Вы, наверное, привыкли к другой обстановке…
– Не буду врать, – немного снисходительно улыбнулся Габриэль, – привык… Но в вашем доме есть своя грубоватая красота. Непременно вверну это в свой новый роман…
Вик нравилось то, как он говорил. Небрежно и просто. Наверное, так же он пишет и свои книги… Она заметила, что Габриэль не разделся, и предложила ему сделать это.
– У нас здесь жарко, – смущенно улыбнулась она. – Через несколько минут вы превратитесь в вареного рака…
– В вареного рака? – засмеялся Габриэль. Похоже, и это он собрался «ввернуть» в один из романов…
Вик стало немного не по себе. На мгновение она почувствовала себя букашкой, ползающей под пытливым оком ученого. Какие противоречивые чувства испытывает она к Габриэлю! С одной стороны, он близок ей, с другой – так невероятно далек… С одной стороны, ей легко с ним, с другой же – невероятно
