– Нет, конечно, – удивленно посмотрел на него гость. – В общем, предлагаю забыть обо всех прежних разногласиях и общими силами искать Повелителя.
– Что ж, в такой ситуации действительно лучше забыть. С чего начнем?
– Я навесил следящие плетения на всех людей, имеющих отношение к поиску Андрея Белозерцева в ФСБ и других властных структурах. Также необходимо, чтобы вы своими методами поискали его кровных братьев.
– У Повелителя есть кровные братья? – оживился монах. – Это хорошо, это якорь для него. Кто они?
– Владилен Шнайдер из Казани и Афанасий Непыйвода с Дальнего Востока, – сообщил гость. – Точных адресов пока не знаю.
– Мы сами найдем их, можешь не беспокоиться. И обучим, чему следует.
– Бр-р-р, ваши методы обучения… Ну да ладно, это ваше дело. Прошу учесть, что у меня еще есть дела – сам, наверное, видел из ментала, какой черный вихрь продолжает раскручиваться над Украиной, на его хоть относительное сдерживание уходят почти все наши ресурсы. Полностью остановить его было не в наших силах, но хоть немного сгладили, и то хлеб, допустить образования воронки инферно мы не вправе.
– Если Повелитель примет свою сущность, то он не только остановит, но и сделает все, что посчитает нужным, – возразил монах.
– Так-то оно так, но когда это случится? – скептически поинтересовался гость. – Не знаешь? То-то же. А я себе не прощу, если ничего не сделаю. И так виноват в том, что прошляпил стороннюю раскачку украинского эгрегора.
– Ты всегда любил брать на себя ответственность за то, за что отвечать не в состоянии. Но это твой выбор, поэтому отговаривать не буду. Меня сейчас интересует только Повелитель. Мы сегодня же сообщим всем общинам о нем и приступим к поискам.
– Хорошо. Возьми портальный амулет, он ведет в нашу главную резиденцию в Твери. Прошу также дать доступ на прямую телепортацию в обитель и разрешение на мысленную связь, чтобы не тратить время на поиски друг друга, если что-то случится.
Гость протянул монаху простенько выглядящий кулон на обычном шнурке, тот принял, а затем кивнул.
– В случае любой новой информации о Повелителе тут же сообщи мне, – попросил он.
Обговорив еще несколько важных для них вещей, старые друзья-соперники распрощались. Князь отошел на пару шагов и растворился воздухе. А глава воинов Пути планеты Земля усмехнулся, укоризненно покачал головой и скрылся в воротах обители.
6
Лес вплотную подступал к бревенчатому срубу, покрытые инеем стволы деревьев виднелись у самых поросших мхом стен. Изба была простой, но не такой уж и маленькой – три комнаты да кухня с прихожей. Из трубы курился дымок – конец февраля, как никак, холодно.
Раздался скрип снега, и из-за избы показался человек, несущий ведро с водой. Судя по белой бороде по грудь, он был уже стар, но при этом крепок, кряжист и очень высок, не менее двух метров роста. Впрочем, последнее стало ясно только после того, как он подошел к двери стоящего шагах в двадцати сарая – чтобы войти, старику пришлось пригнуться. Там он вылил воду в корыто похрюкивающему огромному кабану.
Выйдя наружу, Иван Трофимович окинул взглядом чистое небо – чудный зимний денек. Затем присел на лавку у стены и задумался. Они с внуком давно не жили в поселке, почти круглый год проводя далеко в тайге, охотились на пушного зверя. Ну, а о другом занятии старика никто не подозревал, да и не надо простым людям о таком знать, не их это дело. Главное, что лес держит, помогает ему, да Хозяина лесного уважает, как волхву и должно.
На память пришел внук, и Иван Трофимович улыбнулся – слава богам, в него Афонька удался, а не в отца, которого старик считал своей неудачей. Мало того что в город сбежал из леса, так еще и родовому искусству учиться не пожелал. Эх, не на той женился, не на той… Но что уж теперь, жена давно в землю легла, сорок годков как. Да и сын с невесткой глупо погибли – на машине разбились. Долго старику внука искать потом по детским домам пришлось, а еще дольше – опекунство оформлять. Зато вырос Афонька с ним, в лесу. И сам скоро волхвом станет, коли не сглупит, не пойдет по легкой дорожке. Но вроде парень умный, не должен.
Вспомнился незваный гость, появившийся вчера утром. Кровный брат Афоньки, как выяснилось, они втроем в армии побратались, уходя на дембель. Дело, конечно, хорошее. Армейское братство – оно и есть армейское братство. Беда в том, что Андрей человеком не был. А вот кто он, старый волхв пока так и не понял – силой от парня тянуло страшной, даже жуткой, такая разве что какому богу под стать, никак не человеку. Да и остальное…
Иван Трофимович закряхтел и укоризненно покачал головой. Он и сам на многое способен, но то, что довелось увидеть вчера утром, не лезло ни в какие ворота.
Они с внуком только собрались уйти в лес, ведь до древнего капища, возрожденного еще отцом старого волхва, идти было три дня, если не по тайным тропам. Но какой смысл в том, коли спешки нет? Внезапно сила мира, до того текущая через все вокруг спокойной рекой, взбаламутилась, казалось, само пространство изогнулось, словно несколько миров одновременно соприкоснулись и тут же разошлись. А на снегу перед Афанасием и Иваном Трофимовичем из ниоткуда возник человек в бело-красном плаще.
Только через несколько мгновений волхв понял, что красные пятна на плаще – это кровь. Грудь длинноволосого парня была превращена буквально в месиво, военный опыт сразу вспомнился, и старик вздохнул – не жилец, однозначно не жилец.
– Андрюха! Ты?! – вдруг выдохнул Афанасий и рванулся поддержать зашатавшегося гостя.
– Это кто, Афонь? – хмуро спросил Иван Трофимович.
– Братишка мой кровный, Андрюха Белозерцев, в армии побратались… – неохотно пробасил внук. – Я те говорил. Деда, ты того, бинты неси!
В этот момент гость изогнулся в руках Афанасия и принялся блевать. Точнее, он начал выплевывать окровавленные пули. От неожиданности старый волхв едва не сел прямо на снег. Его внука какая-то сила отбросила в сторону, а Андрея затрясло, словно он схватился за оголенный провод под напряжением. Плащ разлетелся ошметками, изорванная грудь вспучилась волдырями, по телу пробежали сине-зеленые разряды, а затем с небес прямо в его макушку ударил поток лохматого, белого пламени. Огонь объял Андрея полностью, но ненадолго – на каких-то несколько мгновений. А когда опал, Иван Трофимович в сердцах помянул Мару и Чернобога – ран на теле гостя не осталось. Вместо них была мертвенно бледная, но здоровая кожа. Гость пошатнулся и рухнул навзничь, лицом в
