– Принять себя и свою силу помогу, а дальше – сам! – отрезал старик и встал, повернувшись к внуку. – Афонька, накорми своего побратима, да и настойки ему не помешает хлебнуть, чтоб в себя прийти. А ты выпей, да поспи, не прыгай никуда.
– Не прыгай? – не понял Плетущий.
– Ты можешь мгновенно по миру и между мирами ходить, по нитям, вроде, но как – это я тебе не скажу, сам не знаю. Мы, волхвы, тайными тропами ходим, но это другое, да и недалеко, верст пятьсот-шестьсот, не более.
Он повернулся и вышел из горницы, на прощание бросив через плечо:
– Схожу к капищу, подготовлю все к завтрему.
Оставшись наедине, побратимы переглянулись. Андрей смотрел растерянно, он все еще надеялся, что ему это грезится, что вскоре он проснется в своей небольшой питерской квартире.
– Да уж, Андрюха, попал ты капитально… – сочувственно сказал Афанасий. – Токо не тушуйся, освоишься, дурное дело не хитрое. Пошли в погреб.
Еда у лесовиков оказалась простая, но обильная – жареное мясо, слегка жестковатое, но очень вкусное, копченая кабанятина и оленина, какие-то маринованные корешки в трехлитровой банке, плюс тушка крупной утки, уже ощипанной. Афанасий быстро порубил ее на куски и бросил на огромную сковороду, зашкворчавшую растопленным смальцем. Также внук волхва достал четверть темно-красной жидкости (Андрей впервые в жизни увидел эту огромную бутыль вживую, до сих пор только читал о ней в книгах о старых временах).
– Ну, с выздоровлением! – Когда они накрыли на стол, молодой гигант налил понемногу в две железные кружки. – Пей-пей, она на жень-шене и других травках настояна, тебе полезно будет.
Андрей покорно выпил и задохнулся – в настойке было градусов восемьдесят, как минимум. Он поспешил схватить корешок, оказавшийся настолько острым, что глаза на лоб полезли. Полегчало только после того, как молодой Палач сжевал кусок кабанятины. Афанасий сразу же налил еще понемногу и почему-то помрачнел.
– Давай помянем Серегу из второго взвода…
Андрей вспомнил смешливого кудрявого парня и удивился – на дембель тот уходил вполне себе живой. Так что же случилось? Но сначала надо помянуть, а потом уже спрашивать. Выпив, он требовательно уставился на побратима.
– На Донбассе погиб, – пояснил тот. – Не знаю, когда он туда подался. А недавно нацики снова в наступление пошли. Наши, конечно, отбили, но многие там легли. Серега тоже…
Андрей сжал кулаки. Опять на этой проклятой богом Украине убивают! У него возникло желание наведаться туда в состоянии беловолосого и поучить нацистов уму-разуму, да так, чтобы даже их внуки при мысли о «незалежной» Украине обделывались от страха.
К сожалению, побратим, как всегда, говорил слегка невпопад, чтобы чего-то от него добиться, приходилось прилагать немало усилий. Андрей принялся расспрашивать его – имел неплохой опыт общения с Афанасием и умел добиваться от того требуемого. До чего же человек говорить не любит! Выяснилось, что он узнал о гибели Сергея Тормозова, которого сам Андрей знал не слишком хорошо, сходив за письмами в поселок. Кто-то из бывших сослуживцев написал. Побратимы еще раз помянули погибшего и заговорили о другом.
Затем Андрей снова вспомнил о своих новых способностях и подумал, что их вполне можно применить для выяснения того, что реально происходит в мире. Спиртное помогло расслабиться, и молодой Плетущий немного успокоился, начав воспринимать свое новое положение философски. Притом осознавал странную вещь – нервничал он на поверхности сознания, в глубине же его царило ледяное спокойствие. И это Андрея почему-то совсем не удивляло.
Однако он решил отложить выяснение всего на утро, надо было немного отдохнуть, расслабиться. Слишком много на него свалилось сразу, он и верил, и одновременно не верил, но уже четко понимал одно – жизнь кардинально изменилась. Причем навсегда. И что с этим делать, Андрей пока не знал.
2
– Интересно, почему вы ничего не предпринимаете? – делано безразлично поинтересовался Торис.
– Кто вам сказал, что не предпринимаю? – тонко усмехнулся Игорь. – От того, что моих действий не видно, еще не значит, что их нет. Мы просто работаем иначе, чем вы, без грубого напора, потому нас до сих пор и считают не существующими.
– Но ведь на той же Украине вы просто отступили без боя. И светлые сейчас творят там все, что пожелают.
В ответ глава темной иерархии получил только слегка приподнятые брови. Торис позволил легкой улыбке скользнуть по своим губам – ему нравилось провоцировать князя, хоть и редко удавалось добиться какой-либо вразумительной реакции – русский говорил только то и тогда, что и когда хотел. И ничего помимо этого выяснить никому из темных так и не удалось. Действия Конклава вызывали восторг изощренным мастерством тонкого манипулирования. Сам Торис так действовать не умел и очень жалел об этом.
– Но мне кажется, что действовать все же следует решительнее, – продолжил тем не менее в прежнем духе темный.
– Вы думаете, мне не больно из-за того, что на Украине до сих пор гибнут русские люди? – подался вперед Игорь, в его глазах поблескивали искорки гнева. – Очень больно, и я чувствую свою вину за то, что не сумел своевременно предотвратить все это. Но. Но! Сейчас нельзя спешить, невзирая на жертвы, или проигрыш будет окончательным и сокрушительным. Стоящие за отрывом украинского эгрегора от русского и созданием неонацистского господа продолжают гнуть свою линию, хотя все пошло отнюдь не так, как они планировали. Они сейчас двигаются в нужном нам, а не им направлении. И если мы продолжим действовать взвешенно и умно, то они в любом случае проиграют. С треском!
– А что вы станете делать с украинским населением, ненавидящим сейчас все русское? – пристально посмотрел на него Торис. – Психику людям на Украине перекроили очень сильно.
– Исправить эту ситуацию будет непросто, – криво усмехнулся князь, – но возможно. Наша эмпатическая структура уже начала небольшие манипуляции с эгрегором, да вы и сами могли видеть это в ментале.
– Видел, – подтвердил глава темной иерархии. – Вам каким-то образом удалось сдержать раскручивание воронки инферно над Украиной, чем, в общем-то, не слишком довольны наши покровители. Но они вполне вменяемы и прекрасно понимают, что в ситуации наличия на планете Палача играть с огнем не стоит. Поэтому не вмешиваются, довольствуясь и так поступающим с Украины гаввахом. Кстати, Палач так и не проявился?
– Нет. Никаких следов, но воины Пути утверждают, что он жив, хотя сами его найти тоже не могут.
– А он, если проявится, не испортит вам всю игру?
– Может, если не успеем перехватить и объяснить, что происходит.
– Это если он захочет вас вообще слушать, – осклабился Торис. – Впадет в ледяное безумие и никого не услышит. Слышали, наверное, о том, как впавший в него Палач во времена Атлантиды практически уничтожил человечество?
– Слышал, – вздохнул Игорь. – Не дай Род! Надеюсь,
