– Это нетрудно, – позволил себе почти незаметную улыбку Джордж, воспрянув духом: ему предстояло заниматься давно привычным и знакомым делом, а значит, все не так страшно, новая власть тоже нуждается в его услугах. – В общей структуре имеются несколько уязвимых мест, достаточно сменить десятка три людей, передав новым управляющим ключи управления, и все продолжат работать уже на других хозяев, даже не подозревая об этом.
– От самых сволочей придется избавиться, – предупредил Гуен.
– Ликвидировать?
– Зачем? Незаселенных планет вокруг хватает, а то ведь убийства оставляют раны в эгрегоре, которые очень долго зарастают. Не стоит провоцировать их возникновение. Вышеуказанные сволочи просто тихо исчезнут, одним утром не выйдя из дома.
– Откуда у вас такие возможности?.. – ошарашенно потряс головой Джордж.
– Магия! – насмешливо осклабился Гуен. – Она действительно существует, хотя к детским сказкам, волшебным палочкам и прочей чуши не имеет никакого отношения. Как, впрочем, и Творец совсем не походит на доброго дедушку, сидящего на облаке.
– Вот, значит, как…
– Именно так. А теперь возьмите то, что вам нужно, и идемте. Любая требуемая техника в Обители найдется, причем намного совершеннее земной. Я предоставлю в ваше распоряжение искусственный интеллект высокого уровня, он способен на очень многое. Впрочем, сами разберетесь.
– Все нужное у меня в личном ноутбуке, – показал на небольшой бронированный дипломат Джордж. – Остальным необходимым для жизни вы меня обеспечите?
– Естественно, – кивнул Гуен. – Идемте.
В воздухе снова засветилась арка, в которую аналитик не без содрогания шагнул. Сегодня его мир и его убеждения дали основательную трещину, и ему требовалось очень многое переосмыслить в свете новой информации.
* * *Сергей Александрович принес с кухни чашку со слабым кофе без кофеина, другого с его сердцем пить было нельзя, и устало опустился в старое, продавленное, но очень удобное кресло, в котором предпочитал работать уже давно. Со дня смерти жены он жил один – дети давно выросли и разлетелись по миру, живя своей жизнью и навещая отца разве что раз в год.
Впрочем, сейчас бывший главный редактор «Новой жизни» думал не о себе, он с тревогой размышлял о судьбах страны и мира. В Бога Сергей Александрович, конечно, верил, но никак не ждал, что на Землю явится некто, объявивший себя Ангелом Воздаяния. Вот только, если судить по его действиям, это существо скорее походит на какого-то демона. Христос ведь говорил: «Возлюби ближнего своего!», а этот что? Нет, против высылки нацистов Сергей Александрович ничего не имел, но вот вопрос: нацистами ли были высланные? Или просто патриотами своих стран? Ответа он не знал, поэтому предпочитал не судить. А вот высылка мусульман вызвала у него внутренний протест. Да, люди не малообразованные, может, даже не очень умные, да, устроили беспорядки, но вот так? Слишком жестоко. Не по божьему и даже не по человеческому закону.
Включив компьютер, Сергей Александрович погрузился в чтение новостей на информационных порталах и в социальных сетях, с подспудным страхом ожидая известий об исчезновении очередного знакомого. А их за последнее время исчезло несколько десятков, причем многие вместе с семьями. Просто однажды утром человек не выходил из квартиры, а когда ее через несколько дней взламывали, квартира оказывалась пустой. Как такое могло произойти? Причем заявления о пропаже без вести полиция не принимала, отвечая заявителям, что искать бесполезно, поскольку пропавшие, скорее всего, высланы с планеты. Но за что?! Если высылка нацистов и мусульман хотя бы была объяснена, то по поводу этих исчезновений новая власть словно воды в рот набрала.
Не так давно Сергей Александрович подметил одну странную тенденцию. Поначалу он не поверил самому себе и принялся лихорадочно искать подтверждения своей теории. Как ни странно, нашел, и пришел в немалую растерянность. Получается, что вот так высылают тех, кто отметился, как активный либерал, причем из тех, кто преклонялся перед Западом, ненавидел все русское и активно защищал свою позицию везде, где мог. Если честно, то именно из-за таких личностей Сергей Александрович лет пять назад и перестал публично называть себя либералом, хотя взгляды его остались именно либеральными, только в классическом понимании либерализма, а не в преклонении перед всем чужеземным.
Он никогда не понимал людей, которые оскорбляют друг друга вместо умного, вдумчивого спора, когда стороны вежливо, с уважением приводят свои аргументы, с чем-то соглашаясь, а с чем-то – нет. Именно в таких неспешных спорах и рождалась истина, а вовсе не в агрессивных перепалках, переполненных ненавистью к оппоненту просто потому, что тот смеет думать иначе. Причем доказать такому активисту, априори уверенному в своей правоте, ничего невозможно, он слышит только сам себя, как глухарь на току. А смеющих возражать поливает грязью. Сергей Александрович давно зарекся спорить с такими, из какого бы лагеря те ни были – все они одним миром мазаны. А ведь именно из-за называвших себя либералами активистов слово «либерализм» стало в России ругательным. Ну не понимает русский народ преклонения перед врагом и вылизывания земли у его ног! Не понимает и не принимает.
А вот либертарианство Сергею Александровичу откровенно не нравилось. Когда он ознакомился с положениями этого жутковатого учения, то у него остатки волос встали дыбом. Оголтелый индивидуализм, отсутствие какой-либо взаимопомощи, разве что в частном порядке. Понятие социальной сферы отрицалось как таковое – каждый сам за себя, и исключительно за себя. Почему-то апологеты этого не хотели вспоминать слова кого-то из древних, Сергей Александрович забыл, кого именно: «Если я не за себя, то кто же за меня? Но если я только за себя, то зачем я?[12]».
Вообще-то бывший главный редактор плохо понимал молодежь, а молодыми он считал всех, кто младше шестидесяти – ему самому пошел семьдесят шестой год. Не желал принимать все усиливающейся агрессивности, не понимал, по какой причине люди часто буквально бросаются друг на друга, с ненавистью бросаются. Зачем? Почему? Это страшно огорчало старого человека, но поделать он ничего не мог, только старался не иметь дела с теми, кто не был способен уважительно выслушать чужое мнение. Именно такие испоганили прекрасную либеральную идею своей ненавистью к думающим иначе – ведь что может быть лучше утверждения прав личности в качестве главной ценности общества? Ведь тогда люди будут именно помогать друг другу, а не топтать всех вокруг! Одновременно Сергей Александрович осознавал, что это прекраснодушные мечтания, ведь скорее всего, если возникнет общество, где превалируют права личности, начнется примерно то же, что в страшных 90-х. Откуда-то выползут хищники в человеческом обличье и начнут самоутверждаться, грабя, насилуя и убивая других. Почему так? Почему люди не хотят быть людьми?
