Игнат потянулся к поясу, но любимого «Карателя», прекрасного друга и помощника в передрягах, там не обнаружил.
Владелец фонарика, проследив за движением сталкера, оглушительно заржал.
– Че, козел, думал, мы не найдем нож? Гы-ы!
– Я – посол Приморского Альянса! – проворчал в ответ Псарев, но на громил его слова не произвели никакого эффекта.
Рядом лицом вниз лежал проводник Данила.
– Это ваш человек, помогите ему, – обратился Игнат к своим спасителям-похитителям.
– Кто? Этот? Наш?! – прохрипел обладатель прокуренного голоса.
– Караванщик. Данилой зовут. Он шел с нами с Выборгской.
Один из бугаев подошел, небрежно перевернул мыском сапога бесчувственное тело и презрительно сплюнул.
– Хрен какой-то. Не знаю его, – доложил он.
Внутри у Псаа все оборвалось.
«Как?! Данила лгал с самого начала? Он – не житель Конфедерации? Но кто он? И зачем пошел с нами?»
Сталкер был так потрясен, что не стал особо сопротивляться, когда его схватили под руки и потащили вниз по винтовой лестнице. Видимо, то, что Игнат назвался послом Альянса, сыграло свою роль. Вели его аккуратно. Следом тащили Данилу. С самозванцем церемонились меньше.
Спуск вниз казался бесконечным. Пролет за пролетом – все глубже и глубже под землю. Впереди – верзила с фонарем, освещающий путь. Следом – его люди. Псарев пытался считать ступеньки, но быстро сбился и бросил это занятие. Его мозг все еще не оправился от ментальной атаки и работал с огромным трудом.
«В третий раз за день меня ведут неведомо куда. Это начинает надоедать. Может, вырваться и удрать?» – вяло подумал он, но пришел к выводу, что лучше пока не предпринимать попыток к бегству. Он не знал о Северной Конфедерации ничего. В этих условиях побег был с самого начала обречен на провал.
Спуск кончился так же внезапно, как и начался. Игната провели по узкому тесному коридору и втолкнули в безликий дверной проем. Стальная дверь с решеткой захлопнулась за спиной сталкера. Звякнула связка ключей в руках у конвоира.
«Опять двадцать пять. Я начинаю привыкать к тюрьмам», – пронеслось в голове Псарева.
Он, конечно же, тут же принялся что есть мочи молотить в дверь ногами и руками.
– Я – посол Приморского Альянса! У меня письмо к вашему хозяину! – надрывался сталкер.
– Спокуха, паря. Нашли. Нашли мы письмо. Передадим в лучшем виде, – донесся хриплый голос. После этого конвой ушел. Затихли вдали гулкие шаги.
Игнат ощупал куртку. Так и есть – конверт с письмом от капитана Гаврилова с просьбой об оказании содействия исчез. Оставалось надеяться, что письмо передадут по адресу, и что Феликс Ратников, правитель общины, прислушается к словам Гаврилова.
Тюрьма выглядела точно так же, как на Площади Ленина. Видимо, потому, что камеры обустраивали в подсобках, а их во всем метро строили одинаково. Но если в Большом метро в тюремном коридоре хотя бы горело дежурное красноватое освещение, то северяне не видели смысла тратить дорогую энергию. В коридоре и камерах царил беспросветный мрак. Конвой ушел, а с ним исчез единственный источник света: ручной фонарь.
Сдаваться так просто сталкер не собирался. Он еще минут пять барабанил в дверь, ругался и угрожал. Безрезультатно. Конвой ушел, а караульные, если они здесь и присутствовали, никак себя не выдавали. Тишина царила в тюремном блоке.
Лишь из соседней камеры раздался вдруг сдавленный стон:
– Игнат, ну, хорош! Голова раскалывается!
Голос принадлежал Даниле.
– А. Очнулся, сученыш, – брезгливо произнес сквозь зубы Псарев.
Местные не узнали Данилу. Либо перед Игнатом разыгрывали какой-то странный спектакль, либо, что вероятнее, тот оказался самозванцем. Затесаться в толпу караванщиков мог любой. Постовые на Выборгской ни умом, ни сообразительностью не отличались, провести их смог бы и ребенок.
– Ты чьих будешь? – крикнул Псарев в темноту. В самые тяжелые моменты жизни, когда все вокруг валилось из рук, Игнат начинал сыпать цитатами из фильмов, книг и анекдотов. Видимо, так его рассудок защищался от реальности.
– Че? – отозвался Данила. Пес даже сплюнул от досады.
По всей видимости, фильма «Иван Васильевич меняет профессию» лже-караванщик никогда не видел.
– «Че»… Через плечо. Чей ты агент, гнида?
Игнат давно был уверен, что Данила не тот, за кого себя выдает. Оставалось выяснить, какую из группировок он представляет. Вариантов было не так уж много.
Приморский Альянс – раз. Но это означало бы, что капитан Гаврилов ведет двойную игру, а верить в это не хотелось.
Оккервиль – два. Но в таком случае караванщика должны были знать Соня и Дима.
Империя Веган – три. К этому варианту Псарев склонялся с каждой минутой все сильнее.
И уж совсем невероятной выглядела версия, что Данила все-таки человек северян, а перед Игнатом просто ломают комедию.
Остальные общины едва ли имели возможность рассылать по метро разведчиков.
– У меня имя есть, – проворчал из мрака Данила.
– Зашибись. Имя у него есть! – бросил с раздражением Игнат. – Да срал я на твое имя, говнюк! В метро только ленивый не меняет кликухи. А ты свое имя и не называл. Че, не правда? – добавил Пес чуть погодя, пересилив приступ ярости. – Так что не вякай тут, самозванец.
– От самозванца слышу, – проворчал в ответ лже-караванщик.
Сталкер застыл с приоткрытым ртом.
Данила производил впечатление человека, не знакомого с культурой предвоенного мира. Он и родился после войны, а значит, видеть фильмы никак не мог. Книги, сборники стихов в метро можно было найти. «Старики», к которым Пес причислял и себя, иногда цитировали смачные фразы из любимых кинофильмов, но «молодежь» их, как правило, не понимала.
И вот сейчас Данила ответил на реплику про самозванца точно, как надо.
Пока Игнат пытался осмыслить происходящее, тот заговорил снова.
– Ты не веришь мне. Имеешь право. А я, почему я должен верить тебе?
«А ведь он прав, – отметил про себя Пес. – У нас с ним полная гармония, хых. Мы оба имеем резон друг друга ненавидеть… И подозревать».
– Кто ты такой? – произнес из темноты караванщик, сделав акцент на слове «ты».
Игнат уже хотел ответить, но замешкался.
Вольный сталкер? Смешно. Капитан Гаврилов весьма наглядно дал ему понять, какой он «вольный». Военнослужащий Альянса? И снова мимо. Ему не полагалась ни формы солдат Альянса, ни, что обиднее, усиленного пайка. Потомок казака? В это все равно никто не верил. А если и верили, то просто смеялись.
– Может, ты шпион Вегана? – раздалось из темноты. Псу оставалось лишь гадать, как следовало понимать последние слова: как шутку или как угрозу.
– А может, ты – шпион Вегана, м-м-м? – отвечал Игнат в тон Даниле. – Может, справку от веганов принесешь, что ты на них не работаешь?
– Че? – реакция лже-караванщика не отличалась оригинальностью.
