– Я сам решу, как мне жить и с кем, – произнес Дима и отодвинулся от стола, давая понять, что разговор окончен.
Больше никто не проронил ни слова. Полковник залпом допил брагу, после чего встал и покинул столовую. Следом Воеводин укатил кресло с Иваном Громовым. Игнат, ни с кем не попрощавшись, ушел домой. Им с Алисой выделили помещение, по меркам метро очень просторное.
Дима остался один. Он сидел, устремив хмурый взгляд в пустоту, погруженный в невеселые мысли. В этот момент шторка, отделявшая кухню от столовой, всколыхнулась. В помещение вошла Светлана.
Она подошла к столу, приветливо улыбнулась парню, и, не сказав ни слова, принялась вытирать столешницу мокрой тряпкой. Ловко сгребла в щепоть крошки, собрала пустую посуду. Одна алюминиевая миска выскользнула из рук расторопной кухарки и покатилась по полу. Дима, которому в свое время самому крепко попадало за испорченную посуду, почти рефлекторно вскочил с места и поймал упавшую миску.
– Спасибо! – промолвила девушка, принимая из рук парня миску, одарила его светлой улыбкой и скрылась за занавеской.
– Да не за что, ерунда… – буркнул Дима, с напускным безразличием засунул руки в карманы и покинул столовую, напевая: «Река Оккерви-иль, па-пам, река Оккерви-иль».
Полковник смотрел ему вслед и одобрительно кивал, улыбаясь своим мыслям.
* * *Едва переступив порог комнаты, Алиса уловила запах перегара. На кровати спал пьяный Игнат. Он рухнул на постель прямо в одежде, даже не сняв ботинки. Алиса с трудом сдержала приступ гнева. Осторожно разула Пса, укрыла его пледом, присела рядом.
– Точно. Они Соню поминали. И Эда с Федором. Тогда ладно. Тогда можно.
Алиса тоже улеглась, нежно прижалась к любимому мужчине сзади, зарылась рукой в его жесткие волосы.
Он, не просыпаясь, повернулся к ней и что-то пробормотал, обдав ее перегаром.
Чайку передернуло.
«Вот вам и семейная жизнь…» – с грустью подумала она.
Когда Игнат в первый раз заявился домой нетрезвым, девушка прочитала ему лекцию о вреде пьянства. Не подействовало. Пес напился во второй раз. Алиса устроила скандал. Игнат молча выслушал Алису, после чего ушел из дома. С немалым трудом Чайка нашла его на соседней станции, в гостях у семьи Самохваловых. Псарев сидел за столом и цедил из кружки брагу.
– Ты совсем меня не любишь, – причитала Алиса.
– Да ладно? Не любил бы – не пошел бы, – буркнул тот. Он допил последние капли браги, отодвинул пустую кружку и произнес с невыразимой болью в голосе:
– Там Кирюха… В самой мясорубке. И Молот пропал, сгинул друг. А я… А я тут.
Алиса поняла, что именно заставляет Игната искать успокоения на дне кружки. Пилить его она перестала. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, девушка попросила ставить ее на дежурства в госпитале. Но по вечерам она снова заставала любимого в поддатом состоянии. И снова сердце ее обливалось кровью.
Нет. Не так она представляла себе их семейную жизнь!
Полежав немного, поняв, что не уснет, Чайка решила сходить в больницу, проведать раненых после операции.
В коридоре ей повстречалась Диана Невская.
– О, привет! – обрадовалась лучница старой знакомой. Она почти никого не знала в Оккервиле и поэтому старалась как можно больше времени проводить с Алисой.
– Ну, как ваша семейная жизнь? Ты, наверное, самая счастливая в мире!
На глаза Чайки навернулись слезы. Она не собиралась откровенничать с Дианой, но эмоции рвались наружу. Нужно было выговориться. Девушки сели на станционную скамейку.
– Понятно. У меня в Токсово тоже были ухажеры. Но я решила остаться свободной. Почему? Чтоб не терзать себе сердце, – лучница тяжело вздохнула.
– Я думала, у нас с Игнатом все будет иначе. Что наша любовь…
– Наивная ты, Алис. Мужчины – народ странный. На первом месте – друзья. На втором – долг. А любовь… Полчасика между другими делами.
«В чем-то она права, – подумала Чайка. – Мы с Игнатом неделями встретиться не могли. То у него рейд, то у меня операция».
– Может, и так. Ладно, – девушка встала, – пойду, посмотрю, как там мой герой алкогольных боев.
Диана посмотрела ей вслед и грустно покачала головой.
«А ведь кажутся идеальной парой, – отметила она про себя. – И все равно та же фигня, что и у всех».
Когда три часа спустя Алиса вернулась домой, то не сразу поняла, что там изменилось. То, что нет Игната, она заметила. Трудно не найти человека в комнате площадью десять квадратных метров. Дело было в другом. В комнате царил идеальный порядок.
Одежда Пса, которая раньше валялась где попало, была аккуратно сложена на стуле. Кровать заправлена. Пол – тщательно вымыт. А на тумбочке в бутылке, в которой лет двадцать назад хранился лимонад, стояла… красная роза.
Алиса от неожиданности ахнула. Не смея верить, что видит цветок наяву, а не во сне, Чайка подошла ближе.
Роза оказалась ненастоящей. На проволоку, выгнутую в виде цветка, были нанизаны бусинки. Красные – цветок, зеленые – стебель.
Где сталкер достал бисер? Сам ли он сделал этот удивительный подарок? Все это не имело значения. В первый раз за всю свою жизнь Алиса получила в подарок цветок, пусть искусственный, не имеющий запаха.
Несколько минут девушка любовалась розой из бисера. Потом аккуратно поставила цветок обратно в бутылку.
– Эх, Игнат-Игнат. Ну как на тебя сердиться? – произнесла Чайка с улыбкой.
Потом девушка разделась, легла в постель и почти сразу провалилась в сон. И ей приснилось, как сталкер склоняется над ней и так сладостно, так горячо целует…
Алиса открыла глаза и увидела рядом Игната. Она обняла его за шею, притянула к себе и застонала от внезапно пробудившегося желания.
Несколько часов любви пролетели незаметно. Пес был страстен и нежен одновременно. Алиса впервые почувствовала восторг от близости с мужчиной. Она никогда не была такой смелой и раскрепощенной в постели. У нее промелькнула мысль о том, что только две половинки одного целого могут так блаженно соединяться друг с другом.
А когда они насытились страстью и устали от ласк, то снова забрались под одеяло, нежно прижались друг к другу и заснули.
Никогда в жизни Игнат и Алиса не были так счастливы, как этой ночью. Ночью, которая изменила всю их дальнейшую жизнь.
Глава двадцать шестая
ОККЕРВИЛЬ В ОГНЕ
Пятый день войны,
альянс Оккервиль
Все тактические построения полковника держались на одном допущении. Единственном. Но серьезном. Руководство Всеволожска должно было выполнить все договоренности. Встретить, сопроводить, расселить жителей Оккервиля. В случае предательства союзников план эвакуации накрывался медным тазом. Оставалось лишь ждать, когда вернется гонец от Воеводина.
Прошли уже сутки с того момента, когда первая группа покинула Оккервиль. Бодров не находил себе места. Он метался по
