Зазвонил телефон.
Он схватил трубку так резко, что чуть не уронил на пол аппарат.
– Да! – рявкнул Дмитрий Александрович.
– Товарищ полковник! Прибыли гонцы из Севы! – доложил адъютант.
– Откуда? – полковник в первый момент не понял, о чем идет речь.
– Виноват, – поправился адъютант. – Из Всеволожска.
– Сюда веди, скорее! – воскликнул Дмитрий Александрович.
– Дезактивация… – робко произнес адъютант.
– На фиг. Давай одного сюда!
Пять минут спустя дверь открылась.
В кабинет вошел человек невысокого роста, одетый в меховую шубу, шапку и валенки. За спиной гонца полковник заметил лук и колчан со стрелами. По правилам любой гость, явившийся с поверхности, должен был пройти дезактивацию и оставить одежду в специальном помещении для обработки. Но сейчас Бодров пренебрег нормами.
Гонец снял шапку, и полковник увидел перед собой Диану Невскую, лучницу из Токсово.
«Неудивительно, что Дэн отправил именно ее. Вот уж у кого опыт».
Дмитрий Александрович протянул девушке чашку с кипятком.
– Согрейся, милая. Устала, небось.
– Товарищ полковник, разрешите доложить…
– Ты пей, пей. И рассказывай.
Самого факта появления Дианы в Оккервиле было достаточно, чтобы понять: план удался. Оставалось выяснить детали.
– Потери: десять гражданских, трое военных, – лучница говорила сухо, рублеными фразами, не давая воли эмоциям.
«Могло быть больше, намного больше», – подумал Бодров.
– Нас встретили у станции Берн… Берн…
– Бернгардовка.
– Да. Там. Довели до бункера. Поселили в таких больших комнатах. Накормили…
Полковник жестом остановил Диану. Все было ясно. Руководство общины, живущей в промзоне «Кирпичный завод», не подвело старого союзника.
Можно было отправлять вторую группу.
– Спасибо, Ди, – заговорил Дмитрий Александрович с мягкой отеческой улыбкой. – Ты – молодец. Вы – молодцы, – поправился он, вспомнив, что девушка шла не одна. – Отдыхайте два дня. Потом пойдете со второй группой.
Диана допила кипяток, устало улыбнулась полковнику, промолвила: «Спасибо», – и ушла, с трудом переставляя ноги в тяжелых валенках.
Бодров несколько минут сидел, блаженно закрыв глаза. Впервые за долгое время он мог позволить себе расслабиться.
Потом Дмитрий Александрович снял трубку телефона.
– Браги грибной принеси, – приказал он адъютанту. – Нет. Две. Иди сюда. Будем отмечать победу.
– Слушаюсь! – рявкнул помощник.
– Теперь главное: удержать станции, – повторял полковник, как заведенный, – удержать станции. Обязательно. Удержать.
21–25 ноября, разгар войны,
альянс Оккервиль
Веган ударил по общине двадцать первого ноября.
Ранним утром штурмовики Империи заняли станцию Улица Дыбенко. Операция прошла успешно. Основные силы Оккервиля ушли со станции сутками ранее. Небольшой блокпост, оставленный в качестве прикрытия, был быстро вырезан.
Первоначальный успех вскружил головы веганским офицерам. Не теряя времени даром, они выдвинулись в сторону Проспекта Большевиков.
Живым не вернулся ни один. В туннеле еще на расстоянии полукилометра от границ Оккервиля начиналась зона обеспечения, там были приготовлены самострелы, мины и прочие милые сюрпризы.
Когда штурмовики прорвались через первую линию ловушек и слегка расслабились, они напоролись на самый страшный «сюрприз» полковника. На пути вражеских отрядов разложили смертоносные грибы, собранные на Пискаревке. В полной темноте веганцы наступали на грибы-убийцы, и те выпускали облака ядовитых спор. Штурмовики в ужасе метались по туннелю, не зная, где искать спасения от невидимой, неуловимой смерти, что преследовала их по пятам.
Тех, которые все же прорвались через зону прикрытия, Оккервиль встретил ураганным огнем. Атака захлебнулась.
Но полковник не спешил радоваться.
– Усилить группы быстрого реагирования, – распорядился он.
И вовремя. Веганцы атаковали уличный вестибюль станции Проспект Большевиков. На этот раз бой был упорным, долгим и тяжелым. Десять штурмовиков остались лежать у стен вестибюля. Шесть «двухсотых» спустили в метро санитары Оккервиля. Еще троих с пулевыми ранениями отправили в лазарет.
До самого вечера ни один вражеский отряд не решался больше пробовать на прочность границы Оккервиля.
Община ликовала. Люди праздновали первую победу над врагом. Не радовался лишь полковник.
– Все силы на Ладогу, – приказал Дмитрий Александрович.
И снова не ошибся.
Утром двадцать второго ноября враг ворвался на Новочеркасскую. Но там веганцев ждал очередной сюрприз. Ни одного защитника. Только хитроумные смертельные ловушки на каждом шагу. Не убив ни одного оккера, веганцы потеряли восемь человек. Потери врага могли быть и больше, но печальный опыт быстро учли. Атаку прекратили, пустили вперед саперов. Большинство мин удалось найти и обезвредить. Путь к столице общины был открыт.
– Шутки кончились, парни, – объявил полковник отряду, который должен был удерживать один из блокпостов Ладожской. – Теперь они попрут. К бою! Мочи ублюдков!
– Мочи! Мочи зеленожопых! – закричали солдаты. И громче всех кричал Игнат Псарев. Сжимая в руках «Вал», Пес занял позицию у бруствера из мешков с песком. Рядом с ним стоял Дима Самохвалов с «Бекасом». Все, кто мог держать в руках оружие, выдвинулись на блокпосты. Оккервиль затаился в ожидании грозного врага. И враг пришел.
Из влажной туннельной тьмы послышался шорох шагов. Это приближались веганцы. Медленно, осторожно, прощупывая каждый метр путей, высылая вперед разведчиков, к Ладожской подбирались штурмовые группы. Веганцы соблюдали все меры предосторожности. Из десяти сигнальных зарядов сработало лишь два. Но и этого хватило. Дружно ударили пулеметы. Заработали автоматы, винтовки, пистолеты.
Шквал огня обрушился на атакующих. Игнату казалось, что под таким обстрелом выжить невозможно, что ураган свинца сметет все живое. Но он ошибся. Империя бросила в атаку отборные силы. Эти отряды уже брали Владимирскую и Достоевскую, Маяковскую и Площадь Восстания. Веганцы рассеялись, залегли, переждали. Едва пулеметчик остановился для перезарядки, как по блокпосту был открыт ответный огонь. Первым упал пулеметчик, ему прострелили голову. К «Печенегу» ринулся другой солдат Оккервиля, и тут же сам получил пулю. Во врага полетели гранаты. Туннель огласили взрывы, стоны раненых и умирающих. Но атака продолжалась. Веганцы упорно шли вперед.
Пес просунул ствол «Вала» в амбразуру.
Прожектор был уничтожен в самом начале боя, едва его включили. Больше никто не решался включить даже фонарик. Лишь вспышки выстрелов освещали поле кровавой битвы. Дождавшись очередной вспышки, Игнат выпустил короткую очередь, срезав сразу двух врагов. Перевел ствол вправо, ударил одиночным, но уже в «молоко». Засек движение у стены туннеля, резко повернулся… Но выстрелить Псарев не успел.
Он ощутил сильный удар в плечо – и тут же левая рука повисла. Но сталкер не вышел из боя. Подобрав с пола упавший «Вал», Игнат сделал еще несколько выстрелов. Вокруг рвались гранаты, свистели пули. Псарев видел, как упал Дима Самохвалов – осколок гранаты угодил ему в ногу.
– Санитар! Санитар! – кричали тут и там.
Стоны раненых тонули в жуткой какофонии боя.
Отряд нес огромные потери. Но и напор веганских штурмовиков ослабел. Враги выдохлись. Отстреливаясь, подбирая по пути тела убитых соратников, войска противника отступили на Новочеркасскую.
И вот тогда на блокпост примчались, наконец, санитары с носилками. Одного за другим они подбирали контуженных и убитых бойцов, уносили на станцию и тут же возвращались за следующими. Диму уложили на носилки и понесли туда, где сияли
