– Мы согласны, – тут же отозвалась девушка.
«Ишь, какая. Сразу – да. Нет бы поломаться, как все бабы делают. И как ты, интересно, будешь Самосвала с кровати сгонять?» – шепнул внутренний голос.
«Придумаю способ, – отвечала Соня сама себе. – А ломаться… Сейчас не та ситуация. На святое дело идем. Друга выручать».
«А как же твоя цель? Ты уйдешь, а кто отомстит упырям с Садовой?» – снова прорезался внутренний голос.
«Месть подождет. Никуда они не денутся, – Бойцова усилием воли заглушила страстное желание как можно скорее вырваться на Садовую. – А если их до меня веганцы замочат – туда и дорога».
– Отлично, – с явным облегчением произнес Савелий. – Выходите послезавтра, четвертого ноября.
«Супер. Как раз Димка выспится», – пронеслось в голове Сони.
– Написал я тут письмо типу, что у северян всем заправляет, Ратникову. Окажи, дескать, содействие, и все дела. Но мужик он мутный… И вообще, не очень понятно, что сейчас у конфедератов творится. Если что – действуйте по обстоятельствам.
– Нам не привыкать, – отозвался Псарев.
– Вперед, на помощь к Молоту! – воскликнула Бойцова, но тут же смутилась и замолчала.
Ни Гаврилов, ни Псарев не улыбались. Ни тени радости не было видно на их лицах. Перед Соней сидели уставшие, изможденные, крепко побитые жизнью мужики. Люди, которые прекрасно понимали, какие трудности и опасности ждут их впереди.
Тут девушка в который раз крепко пожалела, что с ними нет Дениса Воеводина. Вчетвером они составили бы первоклассную боевую единицу…
Глава четвертая
БАШ НА БАШ
За два дня до начала войны, 11 часов, станция Выборгская
Появление троих сталкеров Альянса Данила заметил почти сразу. После того как был взорван межлинейник, а Северная Конфедерация перестала посылать караваны в Большое метро, гостей на Выборгской стало в разы меньше. А военные сюда и вовсе перестали захаживать. И вот из туннеля, ведущего на станцию врачей, появились трое. Все с оружием, в защитных костюмах. Сразу видно – сталкеры.
Впереди шагал крепкий мужик лет тридцати, потрепанный жизнью в прямом и переносном смысле. Физиономию его украшали свежие шрамы. Караванщик немало видел на своем веку матерых вояк, прошедших сквозь ад. Этот парень был как раз из таких. Вооружен он был автоматом Калашникова сто пятой серии. Большая редкость в метро.
Сталкер получил ярлычок от Данилы «Бывалый». Караванщик обожал давать незнакомым людям клички.
Следом на платформу лихо запрыгнула боевая дама с карабином «Сайга» за спиной. Пышная грудь девушки, заметная даже под защитным костюмом, сразу же заинтересовала Данилу, большого охотника до женских прелестей. Но стоило северянину увидеть ее чуть сбитый набок нос, как он сразу отвел взгляд. Драться красавица, без сомнения, умела и любила.
«А эта пусть будет Амазонкой», – решил караванщик.
Третий член отряда без посторонней помощи залезть на платформу с путей не смог. Девушке пришлось протягивать товарищу руку. Выглядел третий сталкер совсем не героически. Невысокий, полноватый, лицо детское, глаза испуганно бегают по сторонам. В руках юноша сжимал помповое ружье «Бекас».
«Салага, новичок», – пренебрежительно обозвал третьего приморца Данила.
Гости между тем привлекли всеобщее внимание. Со всех концов станции потянулись зеваки. Кто-то таращился на их снаряжение, кто-то – на грудь Амазонки. Комендант сунулся с вопросами, но увидел какую-то бумажку в руках владельца сто пятого АК, видимо, спецпропуск, и тут же испарился.
Приморцы кого-то искали. Несколько минут они маячили посреди платформы. Бывалый болтал с местной солдатней. Рядом, взявшись за руки, стояли Амазонка и Салага.
«Охренеть. Они че, вместе? – скривился Данила. – Этот доходяга? С такой женщиной? Да на что он способен, молокосос. Вот я бы ее…»
Северянин так увлекся смелыми фантазиями на тему: «Что, если бы на месте Салаги был я», что не сразу заподозрил неладное. Сталкеры Альянса двинулись в его сторону. А когда караванщик понял это, сбегать было поздно. Гости встали с трех сторон вокруг колонны, прислонившись спиной к холодному мрамору которой, сидел Данила.
– Ну, здарова, конфедерат! – Бывалый присел перед ним на корточки и протянул мозолистую, жилистую руку.
Караванщик не ответил. Он с удивлением косился то на Амазонку, то на Салагу.
Видя, что ответного рукопожатия не будет, сталкер убрал руку в карман.
– Или как вы там называетесь? Северяне? Короче, паря, слушай сюда. Нам тут нужно к вашим в гости заскочить. На Мужества. И проводник не помешает. У тебя, я знаю, долгов – по самые уши. Баш на баш. Альянс платит, ты – ведешь. Ну, что скажешь?
Данила молчал. Предложение приморцев звучало заманчиво. Других вариантов покинуть давно опостылевшую Выборгскую он не видел. Но все-таки караванщик колебался.
Словно бы прочитав его мысли, Бывалый выудил из кармана конверт и потряс им перед лицом Данилы.
– Письмецо у нас. К вашему шефу, Феликсу. От руководства Альянса. Можно сказать, миссия государственной важности. Сейчас, сам понимаешь, почта России не выручит. Надежда только на нас, сталкеров. Кстати, меня Игнатом зовут. А это – Соня и Димон.
Караванщик представляться не стал.
Имена давно стали для него пустым звуком. В метро все или почти все предпочитали жить с кличками. А те, за кем водились темные делишки, и вовсе меняли имена, как перчатки.
Игнат терпеливо ждал ответа. Молчание затягивалось. Нарушила его девушка, которую представили Соней.
– Дело не только в письме. Друга мы ищем. Друзей. К вам недели две назад должны были прийти сталкеры из Большого метро. Один – здоровый мужик, лысый. С ним азиат, молчаливый такой. Еще девчонка примерно с меня ростом, рыженькая. Ты, случайно, их не видел?
Данила издал неопределенный звук и пожал плечами.
– Понятно, что к вам разные люди ходят. Но этих трудно с кем-то спутать, – наседала на караванщика Соня.
– Они могли и не дойти… – чуть слышно произнес Дима.
– Не смей так думать! И тем более говорить, – зарычала Соня, сжимая кулаки. Парень промямлил в ответ что-то неразборчивое.
– Лады. Я в деле, – караванщик в первый раз подал голос.
Все вздохнули с облегчением. Включая кредиторов Данилы, которые с интересом наблюдали издалека за беседой караванщика и приморцев.
На глазах северянина Игнат выудил мешочек патронов и в пять минут уплатил все его долги. Причем ушлые кредиторы содрали с Пса раза в два больше. Но сталкер отдавал патроны спокойно. «Не свое – не жалко». Данила был свободен.
– Пшол вон, бес-дельник! – крикнул на прощание комендант.
– Дармоед! – донеслось из приоткрытой кухонной двери.
– В другой раз будешь девку пялить – за часиками следи, – напутствовали караванщика постовые у гермозатвора.
Даниле хотелось пожелать всем этим людям гореть в аду синим пламенем. Станция и ее обитатели за эти пять дней опостылели парню до тошноты, до изжоги, до зубовного скрежета. Данила не боялся поверхности.
