– Да…
– Как теперь жить, решать лишь вам. Сами понимаете, это будет сложно. Безумно сложно.
Граф понимал.
– Ваше величество, а какие у меня возможности?
– Разные, юноша. К примеру, вы можете вернуться в Миеллен.
– Могу. Но что меня там ждет?
– Поместье. Долги отца. А еще – постоянное внимание со стороны Храма. Вы же не думаете, что история заканчивается на этом разговоре?
– Ваше величество, а чем это грозит?
– Мягкими и ненавязчивыми рекомендациями по устройству вашей жизни. Подходящей женой, да и вообще… службой Храму. Верной, преданной и пожизненной.
Судя по лицу графа, в гробу он видел ту службу. Дважды.
– А еще, ваше величество?
– Еще? Вы можете все продать и уехать. Спрятаться где-нибудь, никому не называть своего имени и титула, затеряться среди людей. Я могу вам в этом помочь. Сделаю вас дворянином, и живите себе.
Кажется, такой вариант мальчишку тоже не прельщал. Это Вета могла ринуться куда глаза глядят, а этот… Нет, не сможет. Сил не хватит.
– Есть и еще один вариант, но тут, честно признаюсь, роль Храма ляжет на мои плечи.
– Ваше величество?
– В Оломар приезжает муж Лауры Оломар. Со всеми документами, регалиями и прочим. Он и занимается хозяйством. А вы получаете новое графство в Алетаре (благо Короне это ничего не стоит, после Ришардов столько бесхозного добра осталось – на десять графов хватит). Получаете все права и обязанности Алетарского дворянина. Но тут – увы. Я надеюсь, что вы будете со мной хотя бы советоваться при выборе спутницы жизни.
– Советоваться, ваше величество?
– Я ни к чему вас принуждать не стану. Ваша сестра уже живет в Алетаре и работает на благо Короны. И не стану скрывать, она весьма полезна.
– Иветта?
– Маг жизни Ветана Моринар.
– Ваше величество?!
Кто такие Моринары, отлично знали и в Миеллене.
– Она выходит замуж за герцога Моринара, командующего гвардией. Думаю, это неплохая партия?
Судя по лицу графенка, он тоже так думал.
– Не уверен, что для вас найдется свободная герцогиня, но вдруг? Я еще раз повторюсь, что ваш выбор – ваше личное дело. Я могу помочь лишь советом.
Графенок кивнул:
– Ваше величество, я могу подумать?
– Да, разумеется. Позвать слугу, чтобы вас проводили в ваши покои, или уделить вам еще десять минут? Государственные дела, друг мой, вечное проклятие королей…
– Мои покои?
– Вне зависимости от вашего решения как родственнику герцогини вам отведены покои во дворце. Я уважаю родственные связи.
Это оказалось последней каплей в чаше.
– Ваше величество… я согласен.
– Вызвать слугу?
– Н-нет. Ваше величество, я прошу вас принять участие в моей жизни и буду счастлив стать подданным Алетара.
Эрик благосклонно кивнул:
– Что ж. Давайте я все же дам вам сутки на раздумья? Отдохните, поразмыслите…
– Я уверен, ваше величество…
– Я все же настою на своем. А через сутки мы вновь поговорим, и если вы не передумаете, разговор будет уже более предметным.
Намек граф понял.
– Да, ваше величество. Благодарю, что уделили мне время.
Эрик отпустил Оломара со слугой и допил остатки компота.
Мальчишка. Не слизняк, нет. Но послушный, управляемый и ведомый. Второй, никак не первый.
Его величество и не собирался разочаровывать мальчишку. Под его правлением Оломар получит именно то, чего хочет. Спокойную необременительную жизнь, красивую и знатную жену с приданым, детей…
А уж как воспитать этих детей – решит не граф, нет. Решать будут воспитатели, которых обеспечит Корона. Мягко, ненавязчиво.
Самого Оломара уже не перевоспитать, да и не надо. Ни к чему, он ведь не маг жизни. А вот вырастить из его детей настоящих раденорцев – вот эта задача интереснее. И он справится. А потом и Алекс.
Никуда маги жизни из его государства не денутся.
* * *Как это – жить наполовину? Сложно. И самое сложное – сделать так, чтобы этого никто не заметил.
Меня пытались утешить все. Друзья, знакомые, пациенты… Мне дарили цветы и сладости, меня навещали по очереди и целыми семьями, Даилина Террен прислала приглашение в гости и предложение пожить у нее, госпожа Лимира с дочерью забегали раз в два дня, Шими вообще вился хвостиком, стремясь предугадать каждое мое слово. Как оказалось, у него и отец и мать слегли, а как пошло зарево от башни…
Помощь пришла вовремя. Семьи он не лишился, и теперь был свято уверен, что станет лекарем. Более нужной и благородной работы паренек и назвать не мог. Я уже пригласила его работать в новую лечебницу. Сначала на должность служителя, а уж потом…
Выучится. Дорастет.
А пока надо было улыбаться, ходить как ни в чем не бывало, участвовать в веселой предсвадебной суете… И никому не показывать вида. И плакать в подушку по ночам от боли.
Как ведет себя маг, когда выгорает? Не знаю, ни разу такого не видела. Наверное, это больно. Маг жизни – это чуть больше, чем просто маг. Или меньше? Обычный маг лишается сродства со стихией, возможности призывать силу… И теряет себя.
Я потеряла возможность помогать людям. Роженица, которую мы не смогли спасти, – сепсис. Ребенка выходили, а вот саму девочку – нет. Начала рожать в дороге, грязь попала, в итоге горячка… И вот на третий день малыш, едва родившись, остался сиротой.
Пожилой мужчина с разрывом сердца… Раньше я бы даже не задумалась, сращивая пораженную мышцу, а сейчас закрываю ему глаза – и едва не плачу. Не смогли спасти. Не лечится такое нашими руками.
Женщина с переломом ноги. Шина, бинты, ей придется долго лежать, иначе нога срастется неправильно, и она будет хромать до конца своих дней. Раньше я помогла бы, а сейчас…
Опять горячка, опять бред, перелом нехороший, открытый, кость сахарно торчит из раны, сосуды разорваны… Мы провозились малым не полдня.
Карнеш – чудо. И руки у него золотые. Там, где я не смогла бы пока ничего сделать, он на одном чутье, на наитии, творит настоящие чудеса.
Я клялась себе научиться, я училась… И от этого становилось легче. Хотя бы чуть-чуть. Я не могу помочь всем. Но кому-то, как-то…
А сколько умрет оттого, что я лишилась дара?
И в который раз приходили на ум слова старой рофтерки:
«Не верь ни свету, ни тьме. Не бойся ни жизни, ни смерти. Это две стороны одной монеты. Иногда убить – значит спасти. За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье – тебя. Пожалеешь многое – потеряешь все. Зло уже идет. Берегись добра, оно бывает злее».
Не убереглась я от добра. Не спаслась. Никак.
А что мне оставалось делать? Раз за разом по ночам я проигрывала в уме тот бой. Первый и единственный раз, когда я убила человека. Как оказалось – своего родственника. Троюродного дядю, примерно так?
Я не жалела. Ничуть. Не с чего мне его жалеть. Но вот о потерянном даре! За одно
