2
Стоял март, и она думала об отпуске. Март – это когда снег становится грязным и ноздреватым, но все еще слишком холодно для хайкинга или загара, если только ты не крепкого сложения. Конечно, шпионаж презирал времена года, но ранняя весна – как будто тот редкий сезон, когда множество разведывательных служб Европы объявляло если не перемирие, наподобие футбольного матча между британцами и немцами на ничейной земле во время Первой мировой войны, то хотя бы неформальное ослабление активности. За все годы в контрразведке никто ни разу не потревожил ее весной, а на случай, если что-нибудь начнется, пока она в отъезде, у нее была хорошая толковая команда. Когда-то давно она оставалась на посту круглый год, одержимая мыслью, что в тот же миг, когда она уедет, произойдет что-нибудь ужасное. Теперь же она научилась отпускать ситуацию. Можно уделить пару дней бездумному отдыху.
Оставалось только решить, куда отправиться, чем заняться, так что последние пару дней она провела в интернете в поисках чего-нибудь интересненького. Сейчас ее занимала мысль о парапланеризме в Уэльсе.
Зазвонил телефон.
– Да? – сказала она.
– Мне только что позвонили из миграционки, – сказал Павел. – У них флажок.
Она нахмурилась и смахнула сайт с парапланеризмом с рабочего стола, на котором обычно выскакивали флажки, как маленькие красные гремлины.
– Я ничего не вижу.
– Это старый флажок, до последнего обновления системы. Он был у миграционки в базе данных, но при обновлении не скопировался.
Она вздохнула.
– Как зовут?
– Тону Лаара, – сказал Павел. – Национальность – эстонец.
Она выглянула в окно кабинета. За стеклом в горную долину мягко сбегала волна деревьев.
Она так долго смотрела на пейзаж, что Павел спросил:
– Шеф?
Она моргнула.
– Где он?
– Заселился в отель в Пустевни, – потом он добавил: – Флажок помечен «наблюдать, не задерживать», так что миграционка наблюдала и даже не подумала нам ничего сообщать. Он здесь уже два дня.
Ну что ж. Уже давно назревал разговор по душам с майором Мензелем, главой Миграционной службы. Но не сегодня.
– У нас там сейчас кто-нибудь есть? – спросила она.
– Рикки и Колин.
Она потерла глаза.
– Ладно. Скажи им быть на связи, но не приближаться. Я поеду сама.
– Да, шеф.
– И еще, Павел.
– Да, шеф?
– Правильно говорить Тону, – сказала она, нехотя поднимаясь на ноги и мысленно прощаясь со своим отпуском.
* * *Он сидел в баре отеля, покачивая в руке стакан пива, с маленькой сигарой во рту. Он казался более худым, чем она его запомнила, более измученным. В волосах седина, а у стула прислонена трость, но он все еще выглядел до смешного молодым. Она подошла прямо к столу и села напротив. И потом они долго смотрели друг на друга. Между двумя людьми, которые занимались любовью, а потом расстались, только чтобы воссоединиться много лет спустя, существуют особые интимные отношения. Особенно если все время, пока они были вместе, они врали друг другу.
– Тебе идет короткая прическа, – наконец сказал Руди.
– А ты что здесь делаешь? – спросила она, как она надеялась, твердым, но в то же время не резким голосом.
– Хочешь выпить? – спросил Руди.
– Нет, спасибо.
– У меня есть для тебя история, – сказал он. – Но сперва я хочу попросить политического убежища.
Она глядела на него, не говоря ни слова.
– А потом, – сказал он, поднимая стакан, – я хочу поговорить с венграми.
* * *Венгры прибыли в пятницу – пятеро амбалов в великолепной дизайнерской повседневной одежде, на гибриде-внедорожнике «пежо», который выглядел так, будто в любой момент может протащить на буксире корабль через Панамский канал. Скрытое наблюдение установило, что они не вооружены, не считая пары швейцарских ножей. Они заселились в отель и немедленно направились в ресторан.
За два часа до встречи она забила заведение своими людьми, но внутрь все еще заходили и настоящие посетители, делали заказы, включая молодого черного, которого она точно видела в баре в день, когда вернулся Руди. Она подошла и села за его столик.
– Знаешь, – сказала она своим самым сексуальным голосом. – По-моему, ты настоящий красавчик.
Он поднял взгляд от меню и спросил по-английски:
– Прошу прощения, мисс?
– О, обожаю англичан, – ответила она на английском. Затрепетала ресницами. Он вздохнул и отложил меню.
– Очень хорошо, мисс, – сказал он. – Я тоже заметил ваших людей. Хотя вернее будет сказать, я заметил тех, кто не ваши люди.
Она увидела, как в ресторан входит Руди.
– Пошли, – сказала она. – Посиди уж с нами, послушай, о чем разговаривают взрослые.
Если Руди и удивился, что она идет через ресторан с Сетом, то не подал вида. Они все вместе сели за стол венгров, а потом просто долго смотрели друг на друга.
– Итак, – произнес Руди. – У меня есть предложение.
Их главный, который называл себя Кереньи, посмотрел на него.
– Ты как через войну прошел. По тебе видно.
– Были интересные времена.
– И не все на кухне.
– Нет. Очень редко на кухне. Сейчас я расскажу вам одну историю, и предпочел бы, чтобы вы приберегли вопросы, комментарии и шутки до конца. Ладно?
Кереньи кивнул.
И Руди снова рассказал историю о семье английских картографов и параллельной Европе, где диссидентов подавляли незаметно и абсолютно никто не мог уехать.
– У «Курьер Централь», похоже, неоднозначное отношение ко всему этому делу, – сказал Руди. – С одной стороны, им хочется прорваться в Общество, потому что в нем нет границ. Можно пройти из конца в конец и ни разу не встретить пограничный пост или таможенника. И это очень удобно. Можно забрать Посылку в Общество, скажем, у Мадрида, транспортировать через всю Европу и снова вынырнуть, скажем, в Хельсинки, и никто и бровью не поведет. Нас с Сетом именно так переправили через границу Шотландии. Как минимум одна диссидентка нашла выход из Общества и организовала здесь собственное курьерское предприятие.
С другой стороны, Централь не хочет, чтобы об этом знал кто-то еще, и готов убивать, чтобы не дать секрету выйти наружу. Как, похоже, и все остальные, кто хочет этот секрет знать. В этом как-то замешана Линия, хотя я еще не знаю как. А тем временем Общество делает все, что в его силах, чтобы сохранить границы под замком, – он оглядел стол. – У меня есть доказательства, что они могли быть ответственны за сианьский грипп.
– Все это бред, – дружелюбно сказал Кереньи. – Ты, наверное, головой ударился.
– У них есть университет. Очень, очень большой университет. В нем проводится много биологических исследований. Несколько лет назад их служба разведки очень забеспокоилась… по какому-то поводу. Мне кажется, из-за постройки Линии – может быть, забеспокоились, что не смогут сговориться с компанией Линии или что-то в этом роде, не знаю. И тот, кто управляет Обществом, дал санкцию на применение биологического оружия, чтобы остановить ее. По крайней мере, так мне рассказывали. А это убийство в совершенно невообразимых масштабах. Кто-то должен встряхнуть этих людей.
Все переглянулись между
