– Нет. Напомни.
– Он сказал, что идет в очень странное место. Некоторым образом очень близкое. Он постарается поддерживать связь. – Таллис подошла к отцу и взяла его руку маленькими холодными пальчиками. – Он пошел в лес. А потом еще дальше. Он вошел в зону призраков, через пустой путь. Мне казалось, что это только видения, но нет, это ворота. Он здесь, папочка. Где-то очень близко, вокруг нас. Быть может, прямо сейчас он пытается вернуться домой. Он может быть в этой самой комнате, но для него… для него эта комната – что-то другое: лес, пещера, замок. Неведомый край.
Она опять надела маску. На Китона поглядело мрачное лицо из прошлого. Из-за дерева донесся шепот Таллис:
– Но он в плохой части Иноземья. Сейчас я в этом уверена. В аду. Вот почему он позвал меня. Он заблудился в аду и хочет, чтобы я пришла к нему. – Она опустила маску и сказала со смущенным видом: – Я открыла трое ворот. Три раза я открывала пустой путь. Но я могла только видеть, слышать и чувствовать запахи… нет… на Лугу Камней Трактли я бросала камни в другой мир. Но я не знаю, как путешествовать. Я не могу открыть пространство и закрыть его за собой, как завывающий человек.
Отец встревоженно посмотрел на нее:
– Ты же не собираешься идти туда, верно? В ад? Тут я не уступлю. Вот тебе исполнится двадцать один, и делай, что душе угодно.
Таллис улыбнулась и посмотрела в окно, через поля и изгородь, на Кряж Морндун.
Как туда попасть? Вот это настоящий вопрос.
А что ей написал дедушка? Я оставил свою отметку на оборванном дереве. Как только ты поступишь так же, будь готова к всадникам.
Всю свою жизнь она слышала, как скачут невидимые всадники. Похоже, те же самые призраки преследовали дедушку Оуэна. И он знал больше, чем написал в книге сказок…
– Я должна найти Сломанного Парня, – сказала она, не оборачиваясь. – Оборванного Оленя. Я должна его отметить.
– Ты по-прежнему настаиваешь, что он призрак… – тихо сказал отец.
– Да. И ты должен это понять, папочка. Я найду Сломанного Парня, отмечу его…
– Как?
– Еще не знаю. Но только тогда я смогу сделать первый шаг в лес. И я приведу Гарри домой. Обещаю. Это есть в истории, я уверена. Вот если бы я точно знала, чем кончается история…
Есть в истории!
Дедушка точно знал о Лесе Кости: в письме он упомянул «Ясень». Знал ли он остальные рассказы, например о Старом Запретном Месте? «Они расскажут тебе истории, все истории», – писал он. Всю жизнь она сочиняла любовные истории, эпические приключения, печальные рассказы о пропавших рыцарях и веселые истории о людях, живущих в лесах. Возможно, она действительно придумала их сама; возможно, их все нашептала ей Белая Маска. Но Таллис подозревала, что нет. Слишком много рассказов, фрагментов старых историй и эпических путешествий наполняло ее голову; а еще невозможные создания, гигантские деревья и замок из камня, который не камень…
Где-то в этой истории есть ключи, при помощи которых можно найти Гарри. Теперь она была полностью убеждена, что Гарри и история связаны. И она сможет привести его домой, когда услышит, чем кончается история о Старом Запретном Месте.
Отец рассеянно перелистал дневник, подавленный тем, что услышал, и, быть может, измученный странностью дочки и ее странным напряжением.
– У-Дж, – сказал он. – Хотел бы я знать, кто это такой.
Он закрыл книгу. Пианино перестало играть. Раздался звонок велосипеда, и на лужайке перед домом появился кузен Таллис, Саймон; он шел, держа руки в карманах. Сегодняшний вечер он проведет вместе с Таллис, пока родители будут в гостях.
– Я начинаю бояться за тебя, – сказал Джеймс Китон. – Из-за твоих слов.
– Не бойся. Нечего бояться.
Отец устало и печально улыбнулся:
– Нечего? Гарри отправился в какую-то блеклую и снежную зону призраков, которая лежит под землей рядом с адом и которую стережет завывающий человек.
– Оолеринг. Шаман.
Китон безнадежно засмеялся и пробежал рукой по мокрым волосам.
– Бог ты мой, ребенок! Я даже не знаю, кто такой шаман. Я слыхал только о знахарях.
– Шаманы сохраняют знания. Знание о животных и земле. Видения, истории и как найти пути.
– Где ты прочитала о них?
– Просто знаю, – пожала плечами Таллис. – Наверно, одна из женщин в маске сказала мне.
– Прошептала тебе…
– Да.
– Спиритические возможности? Ты их имеешь в виду?
– Эти шептуны принадлежат мне, – сказала Таллис. – Я их сделала. Тем или иным способом, и они знают то, что я знаю.
– Мифаго, – выдохнул Джеймс Китон. – Образы из мифа. И мы все носим их в сознании. Верно? – Таллис кивнула. – Но мы не можем ни видеть, ни слышать их, – продолжал отец, – пока они не станут реальными. Они возникают в лесу, и тогда мы можем поговорить с ними.
– Да.
– Как будто говорить с собой.
– С нами самими, но прежними. Нашими предками. Умершими тысячи лет назад.
– А почему я ничего такого не создавал?
– Возможно, ты слишком старый, – озорно ответила Таллис.
– Но, похоже, твой дед умел с ними общаться.
– У него были правильные чувства, – прошептала Таллис.
– Это меняет дело, верно? – улыбнулся отец. Он наклонился и поцеловал дочку в макушку. – Давай заключим сделку. Не делай ничего необдуманного, вроде твоего сегодняшнего приключения в другом мире, пока мы вечером не вернемся из гостей. Завтра, после работы, я сам пойду с тобой в этот дом в лесу. И мы останемся там, пока не увидим мифаго. Я буду слушать и учиться.
Таллис очень обрадовалась. Его слова – знак, что он начал верить ей. И они вместе пойдут в Оук Лодж!
– Ты искренне считаешь, что Гарри еще жив? – спросила она.
Китон опять наклонился, положил руки ей на плечи и торжественно кивнул.
– Да! – с ударением сказал он. – Да, я уверен. Но не знаю почему. И хочу узнать. Завтра. Лекции начнутся завтра. Для меня и твоей матери. Мы оба должны получить образование.
Таллис обняла отца:
– Я знала, что однажды ты поверишь мне.
Он печально улыбнулся, в его глазах стояли слезы.
– Не хочу потерять тебя, – прошептал он. – Ты должна уже понимать, насколько печален был наш дом. Я очень люблю тебя, хотя ты стала такой странной. Ты – почти все, что у меня осталось. Я получил страшный удар, потеряв Гарри…
– Не навсегда!
Большой палец коснулся маленького носа.
– Я знаю. Но сейчас он не с нами. А еще отношения с твоей матерью… – Он замолчал и сконфуженно посмотрел на Таллис. – Бывает, что два человека становятся чужими друг другу. Маргарет любит тебя так же, как и я. Без тебя мы оба пропадем. Быть может, она не показывает свои чувства так легко, как некоторые, но ты не должна думать, что она не любит тебя.
– Я и не думаю, – тихо сказала Таллис, слегка нахмурившись. – Просто иногда она очень злится на меня.
– С матерями непросто… – многозначительно сказал отец. – А теперь иди и поздоровайся с Саймоном.
IIЕй нужно подумать; день, мягко
